Убийца героев. Том 2

22
18
20
22
24
26
28
30

Наконец, Заранна вышла из кузницы. Я застал её сидящей в комнате. Девушка была явно расстроена. Подойдя к ней, я сел рядом.

— Ты как?

— Плохо.

Тихо ответила она.

— Я не смогу переделать костюм. Возможно, он умрёт, если я буду над ним работать. Да и с мечами у меня

— Так сильно не хочешь возвращаться?

— Сам же знаешь. Мне страшно.

— Тогда, может, мы вдвоём с Мишейрой сбегаем, а ты тут подождёшь?

Тёмная эльфийка покачала головой:

— Не выйдет. Я… должна это сделать. Просто должна.

Голос её был тихим. Создавалось впечатление, что она еле держится от того, чтобы не заплакать. Вздохнув, я приобнял девушку и прижал к себе.

— Я буду с тобой.

— Угу.

Она не сопротивлялась. Даже наоборот, сама прижалась ко мне.

В день суда пошёл снег. Небо было затянуто тяжёлыми серыми тучами. На площади в центре города был выстроен помост с инструментами истязаний. Вокруг собрались горожане, ожидая, когда же, наконец, будет вынесен приговор тем, кто лишил их крова, покушался на их жизни и их женщин.

В роли палачей выступали несколько солдат, вызвавшихся добровольцами. Их было четверо. Они стояли рядом с установками, которые сегодня будут использованы с расчётом на максимальную эффективность.

Орков вели солдаты с автоматами. Все зеленорожие агрессоры были скованы цепями по рукам и ногам. Тем, кому было возможно вернуть ноги в рабочее состояние, их вернули, остальные сидели в телеге. Уставшие и истощённые они шли, опустив глаза. Конечно, ни у одного из них не было и единого повода для радости. Конечно, некоторым суждено вернуться домой, но большинство останутся здесь.

В сопровождении трёх девушек я стоял на помосте и смотрел на толпу сверху вниз. Разумеется, боевые костюмы были заменены тёплой королевской одеждой. Даже Катрина не смогла остаться в своём любимом корсете.

«Думаю, ей тоже не помешает сделать костюм.»

Пока орков вели к помосту, горожане смотрели на них с явной неприязнью. Некоторые даже кидали камни, и заключённые при каждом попадании вздрагивали от боли, но ответить ничем не могли. Никакой жалости к ним я не испытывал, как и никто из здесь присутствующих. Они сами нарвались на такой исход.