– Там, вишь как оно, впереди, что-то непонятное, прям пылевая буря! - недовольно заметил полковник Даляр. - Мы добрых мостиков с дюжину миновали и дороги покрепче видали.
– Они также вели на запад, но не пели и не застилались пылью, - добавила мама Рона, повязывая вокруг лица мокрый платок.
– Вперед! - скомандовал Коваль и тронул поводья.
Пора было прекратить эти пустопорожние рассуждения и подать пример.
Копыта наконец негромко зацокали по шоссе. Позади с умиротворенным шелестом нес мутные воды воспетый германцами Рейн. Мост почти не повредило от времени, под опорами из воды до сих пор торчали груды сброшенных когда-то автомобилей. За лесом поднимались приветливые дымки, и торчали спаренные готические шпили. Местные крестьяне встретили экспедицию довольно приветливо, продали копченого мчса и указали источник с чистой водой. Из Рейна никто не пил, и скотину там не купали.
При посещении аккуратных германских поселков Артура не покидало острое чувство зависти. Несмотря на разрушения и мертвые зоны вокруг промышленных объектов, здесь сохранилось главное - фанатичное прилежание и стремление к аккуратности. Даже братские могилы столетней давности были организованы с немецкой планомерностью и четкостью…
Крестьяне жили почти вплотную к границам Великого пожарища, которое в дословном переводе называлось тут "Пастбищем смерти". Там, где не было заметных границ, красовались подновляемые таблички с надписями "Ахтунг" и "ферботтен!" И перед этим мостом стоял колышек с табличкой.
У моста спешились; по указанию Станислава, коням перевязали морды плотной мешковиной, а ноги по колено обработали белым вонючим составом, похожим на известь. На противоположном берегу расстилался точно такой же дремучий лес с преобладанием буков. Сучковатые, лишенные коры деревья походили на тевтонских рыцарей, вышедших к реке напиться и ждущих заветное слово, чтобы ринуться вброд, в атаку на человеческое жилье…
– Карапуз, на пять корпусов вперед, и возьми с собой Лапочку! Людовик, замыкаешь! - привычно отдавал команды Артур. - Полковник, держи левый фланг. Христофор и Лева, пустите маму в центр. Семен, прикрывай меня сзади!
Сам он ехал впереди мамы Роны, бок о бок со Станиславом, расстегнув ножны и освободив зажимы метательных клинков. В обеих седельных сумках торчали рукояти заряженных дробовиков. Карапуз причмокнул, вырываясь в авангард, ухватил за поводья коня, несущего корзину с тигром. Лапочку развязали; тигр впервые с начала пешего путешествия вел себя нервно. Раскачивал длинной складчатой шеей, шевелил усатыми ноздрями по ветру.
– Зверь беснуется, - сказал Христофор. - Чует живность…
– Живность? - мигом откликнулся Станислав, приподнимаясь на стременах.
Хмурый ксендз довольно быстро сообразил, кто есть кто в маленькой армии и, как ни странно, нашел слушателя в лице покладистого сына Красной луны. К изумлению Артура, святоша довольно спокойно переносил загадочные афоризмы Христофора и с великодушной настойчивостью внушал заблудшей овце мысли о боге. Даляр глядел хмуро, а Людовик только посмеивался…
– Нечистая живность, - сообщил, не поворачивая головы, Карапуз. Даже на таком расстоянии дикарь прекрасно слышал всё, что говорили сзади. - Пока далече, но шибко много.
– Говори яснее, - попросил Коваль. - Одно большое или много маленьких?
– Не видать. Далече и… очень непонятно. Гы! Так не бывает!..
– Тут всё бывает! - поляк натянул поводья, конь стал, как вкопанный. - Я прошел эту дорогу трижды и до сих пор жив, потому что верил в знаки, посылаемые Господом нашим. Другие не верили, насмехались и размахивали сталью. Тут бывает всякое, а к югу, где обнимут Ползущие горы, одна глупая улыбка обойдется тебе очень дорого! Я по два дня лежал в болоте и спал, привязавшись к вершине дерева. Теперь кости тех, кто смеялся, гниют в земле, а я жив и закончу предначертанное…
Да, мысленно присвистнул Коваль, встречаясь глазами с Даляром, этот парень, если не псих, то явно одержимый. Наверное, для подобных предприятий это не так плохо…
– Оно далеко слева, там! - недовольно проворчал Христофор, указывая в сторону лесной прогалины, где появились длинные приземистые строения. - И так не бывает: сразу над землей и под землей. Лапочка чует, но пока не шипит…
– Всё бывает. Скорее всего, это рой, пока не страшно! - Станислав опять тронул жеребца с места; сбившийся с ритма отряд двинулся вслед за ним.