Коваль отвернулся, распахнул створки окна.
– Полотно льняное – шестьдесят рулонов!
– Давай направо, грузите на баржу.
– Бидоны люминиевые, чистые вроде… пятнадцать штук. Куды их?
– Тоже направо. Эй, стой, башка, куды лезешь поперек?
– Господин майор, снарядные ящики подвезли, сгружать?
– Геть, хлопцы, коней угробите! Закрывай глаза им, я сказал, тпррру! Заводи по одному, не то спужаются, ноги переломают!
– Господин майор, от Терищенко человек прибег. Грит, пленных подвезли еще, сотни три, а кормить нечем…
– Тьфу на тебя, а я-то где жратву возьму им? Скажи Терищенко – бегом к интенданту, пусть доложит ему, а не мне!
Артур задернул занавеску. Погрузка трофеев в захваченные портовые склады шла полным ходом. Несмотря на ураганный огонь, которому подверглась Сигонелла, на бывшей военно-морской базе НАТО разрушилось далеко не всё.
Президент чувствовал себя не вполне в своей тарелке. Для подчиненных он отсутствовал всего четверо суток, а не месяц с лишним. Он попросту забыл, где что расположено на каждом из кораблей, забыл о последних приказаниях, которые сам же отдал перед выгрузкой… Множество мелочей вылетели из головы и никак не желали в нее возвращаться. Коваль сообразил, что полностью восстановить контроль за ходом работ проще, погрузившись в работу. С того момента, как дирижабль бывшего визиря Дробиченко вернул их из греческих пещер в Италию, прошло почти пятьдесят часов, но Артур пока ни разу не сомкнул глаз.
– Ботинки. Вроде кожа… Двести пар. Куда?
– На второй склад сдашь, там же, где ремни и гимнастерки.
– Так это… ботинки шибко разные, господин лейтенант. И высокие, и черные, и сапоги вот…
– Так и сдашь, бестолочь, чтоб по описи! У нас и так ни один экипаж одинаково не обмундирован…
– Эй, братва, с деревни свиней пригнали, куда их?
– Пятая рота, становись! Строиться, я сказал, а ну, живо, мать вашу! Раздолбаи, совсем обнаглели, в Трибунал захотелось?!..
Артур поморщился, захлопнул жалюзи на втором окне.
– Господин президент, к вам нарочный от полковника Даляра.
– Пригласи.