Заказ на него был оплачен и оплачен щедро, но не выполнен, а это влекло за собой ряд последствий, летальных, однозначно, либо для Блинова, либо для тех, кто взял деньги за его устранение. Включая и посредников. Третьего варианта не было. Поэтому проблема нуждалась в скором решении, так сказать, решении на опережение. Ни тянуть, ни прятать голову в песок в текущей ситуации нельзя. Под крылом у Раша достать Блинова представлялось сложным. Не то чтобы полностью невозможно, но уж точно невероятно хлопотно, дорого и рискованно.
Но не собирался же Блинов всю жизнь сидеть баем у Рахметуллоева? Дело у них общее, конечно, и на Востоке гостей любят, но не настолько же! И рано или поздно Владимир Анатольевич должен был вернуться. Те, кто Блинова с нетерпением ждал дома, на чужбину за ним не сунулись, а набрались терпения, затаились и считали часы до долгожданной встречи».
По всему выходило, что Рашу и Блинову нужен доверенный человек, в их тусовке не засвеченный, но стопроцентно надежный и без комплексов. Такой, чтобы и прикрыл, если нужно, и сам отбился, если совсем уж припрут, и помозговать бы мог в промежутках между событиями. Раш в Сергееве такого человека увидел едва ли не раньше, чем Блинов. А, может быть, эта идея принадлежала Блинчику. Они стоили друг друга!
То, что сегодня его будут вербовать, это точно. Вербовать беззастенчиво и нетонко. Нет у них времени на разные там экивоки и ласковые подходы. Будут покупать за большие деньги. За любые деньги, потому что покойникам они без надобности – в гробу карманов не бывает.
Сергеев невесело усмехнулся, допил остывший кофе одним глотком и закурил сигарету. На экране лэптопа перемигивались баннеры.
Большие деньги означали для Сергеева большой риск, и хоть к риску было не привыкать, Михаил подумал не о деньгах, а о Вике и Маринке, которую Вика от него по-прежнему держала на расстоянии, и покачал головой.
– Еще кофе, Михаил Владимирович?
Из приоткрытых дверей на него призывно смотрела волоокая секретарша Нила – Неонила свет Ивановна. Для убедительности предложения в дверной проем была выставлена щедро декольтированная по случаю жары грудь. Корпус Неонилы был направлен в сторону Сергеева под таким углом, что через вырез платья просматривалось даже отсутствие нижнего белья. С наступлением лета Сергеев точно знал, что на самом деле его секретарь – брюнетка.
– Спасибо, Неонила Ивановна, – отозвался Михаил официальным тоном. – Еще чашечку и стаканчик холодной «боржоми».
– И все? – игриво спросила Нилочка, облизываясь, как кошка, только что сожравшая упитанную мышь.
– И все.
– И как вы, Михаил Владимирович, в такую жару столько воды пьете? – осведомилась Неонила Ивановна. – Я совсем не пью и то, – Нилочка повела плечами с цыганской грацией, отчего наклоненный бюст качнулся в декольте, словно стенобитная баба, – все время потею. А к вам в душ проситься неудобно…
Сергеев посмотрел на нее с укоризной.
И где только их теперь учат? Или это природный талант? Как там у Владимира Семеновича: «Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь – они в окно! Говори, что с этим делом мы покончили давно!»
Это каким безголовым надо быть, чтобы клюнуть на столь грубую приманку? Она же ляжет на диване, а потом между двумя оргазмами с детской непосредственностью попросит не крутиться, чтобы не сбить фокус фотографу.
Мельчает народ, теряет школу. Михаил вспомнил Риту, читавшую им спецкурс. Стройную, подтянутую, высокую, похожую на гепарда и поворотом головы, и пружинистой, настороженной походкой, и даже тем, как она держала спину, когда вышагивала по аудитории.
Она была удивительно хороша, сексуально привлекательна, особенно для них, кадетов, лишенных женского общества. И одновременно, при всей своей вызывающей чувственности, холодна, словно снега Килиманджаро, и недоступна, как ее вершина. Шалевший от нее, словно кот от валерьянки, Кудрявый, уверовав в свою неотразимость, пробовал, было, подкатить, но…
Что и как сказала ему Рита – не слышал никто. А сам Кудрявый до самой своей смерти так ни с кем этим и не поделился. Но вопрос отпал мгновенно. При виде Риты Кудрявый становился меньше ростом и прятал глаза. Красавец-женолюб, разбивший вдребезги не одно девичье сердце, становился тише воды и ниже травы, как нашкодивший котенок.
Уже выпустившись, Сергеев узнал, что Рита была доктором наук, профессором психологии, специалистом по взаимоотношениям полов. А еще одним из лучших полевых агентов-женщин при Андропове. И была она вовсе не Ритой, что понятно, и лет ей на тот момент было…
В общем, узнай об этом Кудрявый, в жизни бы не поверил!
ebooksa