«Как скромен, – подумал Сергеев. – Неужто?»
– Ну и? – Владимир Анатольевич вопросительно поднял брови.
– Там есть наши старые ремонтно-технические базы для обслуживания зенитных ракетных комплексов. И для СКАДов. Вполне можно наладить сборку и установить оборудование на шасси.
– Говно план, – резюмировал Блинов безо всяких особых эмоций. – Натуральное говно. Нет, если «калаши» продавать, то план отличный. А если локационные станции, о которых и слухов ходить не должно, – говно! Для особо умных объясню почему. В Ливии каждый второй журналюга работает на чью-то разведку. И вы прете туда груз, за который нам объявят не просто международный бойкот, а изолируют от остального мира на веки вечные. О котором завтра же будет знать каждая ливийская собака! Они, кстати, там собак не едят? – неожиданно спросил Блинов.
– Нет, – быстро ответил обильно потеющий от страха Базилевич. И добавил, опешив: – Собак – это в Корее.
– Точно! В Корее! Эрудит, ё… твою мать! Так, как ты думаешь, Тоша, можно ли будет соблюсти секретность при этом варианте?
– Мы полагали, что технические сложности…
– Вы полагали… Тоша, на х…я тебе будут твои предположения, когда тебя прямо за помидоры приволокут куда-нибудь в тихое место, привяжут к стулу и не менее эрудированные парни из МИ-6 начнут вынимать из тебя душу? У тебя ведь нет дипломатической неприкосновенности, Антон Тарасович? Так? А после того, как тебя выпотрошат, как дохлую курицу, будет экстрадиция. И куда? Как ты полагаешь? Правильно! Домой! На Украину. Ведь ты не будешь больше для них политическим беженцем, Тоша. Ты будешь обыкновенным торговцем необыкновенным оружием. А кто будет ждать тебя в Киеве? Оболганный тобой «папа», это раз. И очень огорченный х…евым исполнением плана я, это два-с! Скажу честно, я б на твоем месте «папу» бы не боялся. Нечего его бояться, милейший он человек! Матерый такой человечище! Добряк! Весельчак и гитарист! Чего его бояться? Но будь я на твоем месте, при таких обстоятельствах – повесился б прямо в Гайд-парке! Догадайся почему?
Базилевич молчал. Судя по цвету лица, он был очень близок к инсульту.
– Потому что. – Блинов мило улыбнулся. – Если я до тебя доберусь раньше, чем ты повесишься, – пожалеешь, что родился на свет! И Кузя твой, стратег х…ев, тоже пожалеет! И это будет справедливо! Потому что люди вашего возраста и вашего положения просто не имеют права быть такими дебилами и не видеть дальше собственного носа! Всё! Я больше никаких ваших идей слышать не хочу! Есть у меня желание, Антон Тарасович, дожить до глубокой старости и суметь воспользоваться заработанными деньгами. А с вами, педерастами, я не то что до старости не доживу, а и до завтра.
Базилевич поднял на Владимира Анатольевича взгляд, полный нешуточной муки. Да, Блинчик умел завоевывать дружеское расположение!
Но Блинова пронять тоскливым взглядом было невозможно.
– Теперь ликбез для полных идиотов. Первое – рекомендую запомнить схему для того, чтобы не злить меня в следующий раз. Мы ничего и никогда не продадим нашим арабским друзьям. Они нам и не друзья вовсе. Второе. Мы продадим это только туда, куда разрешает ООН и где сейчас в этом действительно есть необходимость. Это называется обоснованием сделки с политической и экономической точки зрения – учись, Тоша, пока есть такая возможность. Это будет стоить нам пару процентов, но потерю пары миллионов долларов пережить легче, чем громкий скандал с хватанием за жопу. Самое забавное, – Блинчик расплылся в довольной улыбке, – что посредником между нами и чернозадыми выступает израильская фирма. Какой-то там «Авионик» из Тель-Авива… Просто ирония судьбы, а? Первый пункт назначения – это Эфиопия. Мы уже имеем оттуда заявку, и сделана она по всем правилам. Груз следует в зону военного конфликта. Теперь твоя задача – переговори с посредником о том, что товар он должен забрать там. В Джибути, в порту… Все эфиопские грузы идут через этот порт, что туда, что обратно… Поэтому, чтобы ты не забыл, Антон, предупреждаю тебя сразу: ящики по выходу из Эфиопии уже должны быть маркированы на их языке. Какой там у них язык?
– Кажется, есть и английский… – пролепетал уничтоженный Базилевич.
– Видишь, Тоша, ты таки эрудит, – сказал Блинов покровительственно. – А я и не знал… Значит, маркировка должна быть на английском. Какие-нибудь комбайны… Или метеорологическое оборудование. Там же электроники много?
– Много, – ответил Антон Тарасович и с трудом сглотнул. – Там электроники больше всего.
– Вот и ладненько, – обрадовался Блинчик. – Очень даже славно. Напишите на контейнерах что-то очень электронное. И в коносаменте. И на каждом ящике, на случай, если контейнер вскроют. Ясно?
Базилевич осторожно кивнул. Он так боялся Блинчикова гнева, что это уже не бросалось, а било в глаза.
«Что же у него на тебя есть, бедный Антон Тарасович? – подумал Сергеев. – Грандиозное „что-то“, и заставляет тебя лизать руку, которая тебя же бьет по морде. Безжалостно так, по-хозяйски. Но каков Блинчик?! Мастер. Психолог. Папаша Мюллер просто отдыхает в Бердянске!»
– Теперь вопрос сборки и послепродажного обслуживания… – Блинов вальяжно растекся по креслу. Он был в своей стихии. Покорял и властвовал. Отдавал распоряжения. Зарабатывал деньги. Вершил судьбы принадлежавших ему людей.
ebooksa