– Я отпустил их. Понимаешь, отпустил.
– И правильно… – Большой снова всхлипнул. – Отпустил – и правильно. А что ты должен был сделать? Расстрелять на месте только за то, что они тебя почему-то не любят?
– Не знаю…
– Все к этому шло, – подал голос Цыган, выбираясь из коровника с парой обугленных лопат в руках. – Так и так. Неделей раньше, неделей позже, какая разница. Не забыть бы только Косте морду набить.
– Да что же мне теперь, повеситься, что ли?! – плачущим голосом взмолился из дома Костя. – Ну заснул я, заснул! Да! А эти?.. Кто их просил рацию на столе бросать?
– Заткнись, – попросил Большой. – А то я тебе… Ох, не могу… Не смотрите на меня, ребята.
– Да мы и не смотрим. – Цыган протянул Гошу лопату. – Где?
– В саду, наверное, – понял Гош его немой вопрос. – Фермера где хоронили?
– Там. Под забором.
– Вот и пошли.
– Эй, Большой! Кончишь плакать, найди лопату и присоединяйся.
Большой в ответ что-то промычал сквозь обильные слезы.
– Тоска, – пробормотал Цыган. – Какая же тоска, мужики! Снова мы осиротели. Это что, судьба? Карма?
– Если Женя не выберется из города, – сказал Гош, взвешивая лопату в руке, – я им покажу, какая у меня карма!
Могилы копал в основном Гош. Цыган то и дело отходил в дальний угол сада покурить, и слышно было, как он там давится слезами и бормочет проклятья. А у Гоша внутри будто застыло все. Он методично копал, совершенно механически, так же, как учился перезаряжать автомат несколькими часами раньше. И думал о том, что теперь осталось чуть-чуть до самого дна. Совсем чуть-чуть. Еще вот потерять Женю – и все, конец. Можно будет честно признать, что становиться человеком ему, Георгию Дымову, не стоило. Лучше бы он очнулся «тупым».
Убитый горем и раздавленный чувством вины Костя, добровольно взваливший на себя обязанности похоронной команды, выволок в сад два завернутых в брезент тела. Вернулся в дом и принялся там забивать гвозди. Принес два грубо сколоченных из обгоревших по краям досок креста с табличками.
– Что написать? – спросил он хрипло.
– Просто имена. Корсаков Александр Алексеевич, Филин Николай Иванович. Выпить у нас есть?
– В подвале осталось.
– Давай, тащи. Выпить и закусить на всех. Ох, нажрусь я сегодня…
ebooksa