Молодые и сильные выживут

– Бедная ты моя девочка… – пробормотал Гош.

– Себе возьмешь? – спросил Родионов с нескрываемой завистью. – А что тут вообще было-то?

– Дралась она. Против десятерых в одиночку. Я едва-едва успел. Конечно, попробую уговорить пойти со мной.

– Счастливый, – вздохнул Родионов. – Ладно, я парням скажу, они рады будут. Мы все за нее очень переживали. Непростая ведь псина. Что за порода-то?

– Помнишь рекламу «Педигри»? Самую первую?

Несколько секунд Родионов сосредоточенно глядел куда-то в приборную доску.

– Пора мне, – сказал он вдруг. – А то они волнуются.

– Спасибо, что приехал, – кивнул Гош. – Всегда так?

– Считай, что всегда, – уклончиво ответил Родионов.

– Я хотел спросить… Чуть не забыл. На вашей заставе учет какой-нибудь ведется?

– Кого? – хмуро спросил Родионов, думая о своем.

– Прибывших.

– Ага. С сегодняшнего дня прямо и начнем.

Гош отпустил загривок Беллы, подошел вплотную к приземистому красному родстеру и сел на корточки рядом с открытым настежь окном, в котором угрюмо насупился Родионов.

– В чем дело, старина? – спросил Гош негромко. – Я какую-то глупость сморозил?

– Так что за порода? – поинтересовался Родионов, не поворачивая головы.

– Бернская овчарка.

Родионов уныло кивнул.

– Ничего я не помню, Гош, – сказал он горько. – Ни-че-го-шень-ки. Я ж тебе сказал – полный идиот. Вот зачем у меня кольцо на пальце – это помню. А где она может быть сейчас…

– А я не знаю, где мое кольцо, Рэдди.