Каратель

Ахмет не ответил, слушая, как отдаются в одном из коридоров сознания эти слова… Если это не Знак, то я тогда не знаю, что тогда Знак… Ишь ты, какова шельма-то, а… И молчит, не треплется. Не, точно Хозяин вырастет…

– Тебе сколь пасок-то, Хозяин?

– Чо?

– Годов сколько.

– А? Щас… Погодь… Это если…

– Салабон, знаешь, что перво-наперво отличает нормального Хозяина от долбоеба?

– Я месяц не знаю… а так должно быть шестнадцать… Чо? Погоди, Старый, я че-то прослушал.

– Чем, говорю, нормальный Хозяин от мудака отличается, знаешь?

– Ну… Может каждому башку оторвать?

– Во баран! – обидно рассмеялся Ахмет. – Нормального Хозяина при счете наебать нельзя. И не при счете тоже. Понял, Сергей Базарный, Великий и Могучий? Хозяин умеет считать. От этого он все знает, прежде всего от счета. Гнилость человечья цифрой обозначается, не буквой. Ему говорят – вот типа сегодня полтубы тушняка продали. Тридцать, предположим, две банки по шесть пятерок, да по семере на трех банках скинули, типа мятые, а расчелся покупатель полиэтиленом, полрулона на ширине два метра, да остаток семерой с белым капсюлем выкатил, которая рожок за двадцать идет. И говорят – вот, по пятере это шесть рожков, и рожок без пяти выходит. Где наебали?

– У-у, это надо…

– «Это на-а-адо…» – передразнил Ахмет. – Это надо тут же сложить и притом понять, сколько покупатель твоему человеку за мудеж выкатил. И тут же спросить, тыкать надо, пока кучка свежая. «Э, а у тебя сегодня празничек, брат? Слыхал я, на десяток семеры приподнялся?» Когда каждый будет твердо уверен, что с него будет спрос за каждый косяк и что косяки Хозяин видит, то тогда у тебя скрысят не все. Немножко и тебе останется.

– И че, все воруют?

– Все, Сереж. Если спроса нет и люди знают, что не будет, то самый твердый человек станет воровать. Может, не сразу, через время, но станет. Внутри крови у нас подляна сидит, ее не денешь никуда. У каждого, понял? Ты, я, все – крысы в душе. Только надо гасить ее всю жизнь, по башке бить, чтоб не могла, сука, рыло свое поганое из грязи вытащить. Само по себе воровство, Сереж, полбеды. Крыса – всегда означает кровь. Вот что плохо. Когда ты выбираешь крысиную дорожку, она кончится кровью, без вариантов. Хорошо, когда только крысячьей – поймают, на железа подымут. В этом беды нет, одна польза – когда крыс режут, люди радуются, а крысы боятся, пределы знают. Хуже, когда крыса людей жрать начинает. Если крысу вовремя не замочить, она вырастет, пределы забудет и начнет у людей жизнь крысить, мочить всех начнет. Это суть крысы – она рядом с собой людей не терпит. Понял, душара?

Ахмет видел, что Сереге человеческое ложится без вопросов… Тоже Знак, наверное. Нет в пацане большого говна…

– И че, вот хозяйки – они че, все крысы, до одного? Неужто среди них всех человека ни одного нет?

– Как нет, есть, конечно. Только тут есть такое: ты вот в Доме Кирюхином жил, так?

– Ну.

– Гну. Ты за движения Дома отвечал?

– Ну… Нет. Дак и спроса не было, так ведь, Старый?