– Да, давай, скажи. С этими или как сами думали?
– Несогласные есть? – равнодушно обронил Старший.
– Да нет, Герась, – переглянулись частники. – Лучше плохо ехать, сам знаешь… Вроде как типа консенсус.
– Консенсус достихнут, товарышши, процесс пошол; хлавное – начать… – очень похоже передразнил какого-то забытого русского политика Хохол.
– Ну че, сестренка. Правление колхоза постановило. Наших пять мест, так?
– Так. Можно больше.
– Нам больше не надо. Генераторную мы возьмем под контроль, вон Лялик с Березой пацанов возьмут, присмотрят. Вырубят генераторы и сольют соляру ваши, я так понял?
Аня снова перевела, и Грин, обойдясь без слов, подтвердил кивком. Русский продолжил:
– Fuel store за Хохлом, там к нему еще один наш подтянется, с ними человек десять будет. Так что за эти объекты расслабься. Все, кто под нами остался, отработают на задачу. Я буду с вами, постоянно. Во избежание всяких разных случайностей. Нам случайности ни к чему, согласна?
– Да не вопрос, Герась. Я никого кидать не собираюсь.
– Как сказала, «Герась»? Ты это, давай-ка без панибратства с личным составом. Целая, понимаешь, «и. о.», а простого прайвита Герасей обзывает. Еще иди Хохла «Хохлом» назови. Это я им «Герася», а тебе… – отозвался Старший – …хотя ладно. Так, короче.
– Ну что, решил, как отзываться? – съехидничала Аня. – А с мелочами потом разберемся?
– Быстрая, ишь ты. И с мелочами разберемся, угадала. Короче, слушай, с динкорповскими тебе не о чем договариваться не надо. Туда даже не суйтесь, а то там с тобой быстро договорятся, хе-хе, на субботничек для личного состава. А Ромео твой там стопудово пулю схавает. Это у нас тут калям-балям, а там албанцы-хорванцы ни с тобой, ни с ним базарить долго не станут. Ты давай-ка спроси своего Ромео, куда он собирается своих девать. Там у него взвод. Мне интересно – где он будет, когда мы заправимся.
– Я уже отдал приказ расставлять их по углам внешки. На базе останется только караул и спящая смена. Плюс связисты. Остальные уже сейчас выдвигаются на углы периметра и будут сидеть в лесу все это время, – перевела Анна иринисам, заметив, как удовлетворенно переглянулись мистер Синяк На Полморды с мистером Хохляцкий Акцент.
– Хираусья, а ты динкорповских не опасаешься?
– Не придут ли они к точно таким же выводам и неначнут действовать аналогично? – спросил Грин, и Аня начала переводить, но Старший прервал ее:
– Да не трудись, Аня, разбираю я по-ихнему. Сам ты херасья, морда нерусская… – хмыкнул Старший, перейдя на вполне уверенный америкен инглиш. – Нет, не опасаюсь. Уж поверь, полвзвода албанцев найдут чем заняться, пока с них службу не спрашивают. Плюс я им сейчас человечка зашлю, долг отдать. Денег, правда, у меня нет; а вот драгсом могу. Им на радостях не до нас станет… Раяссалу! – гаркнул русский, и в модуль вбежал давешний эстонец с разбитым лицом.
Русский склонился, накрыв рукой Desert Eagle, и зазвенел под столом дверцей сейфа. Вытащил сверток в пластиковом грипере, бросил на стол.
– Сюда слушай. Пойдешь в Динкорп, только в расположение там, смотри, не заходи. Подойдешь с наружной стороны к белому модулю и позовешь под окном, постучи, если не услышат. Вызовешь Ибру, Ибрагима, это типа старшего у них. Отдашь пакет. От меня, скажи. Ибра этот спросит, че мы тут делаем, – скажи, мол, бухаем, спьяну чухну хуярим, тебе вон наваляли. Если не спросит, все равно скажи. Понял? Бегом. – Проводив глазами эстонца, Старший продолжил: – Хохол. Береза. Что делать – знаете. Давайте, мужики. Чтоб до подхода этих ни одна блядь ни капли не слила. Я пока с этими покатаюсь. Хохол, слышь? Коробок этот отверни, – русский пнул под столом сейф, звякнула дверца, – в машину кинь, пусть с тобой пока побудет.
– Купы-ы-ыла мамо коныка, а ко-о-онык без ногы-ы-ы…