Началось все неплохо, Виктор и Лена сняли хорошую квартиру, а приятель помог с машиной, страховкой и прочими формальностями, включая документы. В итоге за три с лишним года работы новообразованная компания добилась неплохих результатов — по сути, на чужбине судьба Виктора повторялась.
Он много и с удовольствием работал, параллельно изучая английский. Правда, у Лены долго не получалось куда-то пристроиться на постоянной основе, но в этом, если честно, не было большой необходимости, Виктор зарабатывал достаточно, и им хватало не только на жизнь, но и на отдых и помощь своим семьям. Более того, Сухаревым даже удалось в скором времени скопить основательную сумму — одноклассник Виктора был человеком не жадным, усердному сотруднику он платил щедро, по справедливости. Как раз тогда-то Виктор с Леной и купили квартирку в Париже, куда стабильно приезжали дважды в год. Их медовый месяц прошел во французской столице, и светлая память заставляла их возвращаться в Париж снова и снова.
В США большую часть времени Лена проводила в салонах красоты и торговых центрах, изредка давая уроки русского детям иммигрантов, которые уже во втором поколении утрачивали родной язык. Все резко изменилось во время мирового финансового кризиса. Люди вокруг теряли работу, закрывались фирмы, рушились банки, и, увы, компания, где работал Виктор, также не избежала незавидной участи. Зато Лене вдруг повезло — за полтора года до этого она устроилась на полставки преподавать русский в хорошую школу, и вот, наконец, была принята на полную ставку с хорошей почасовой оплатой и неплохими бонусами.
Потеряв работу, Виктор два месяца провел в тяжелейшей депрессии. Он рвался домой, в Россию, но Лена категорически не хотела возвращаться. Приткнуться на теплое местечко больше не удавалось, несмотря на неплохое портфолио и отсутствие проблем с документами. Все больше попадалась то разовая, то не слишком хорошо оплачиваемая работа, в основном на бывших соотечественников, которые почему-то любили вымещать свое недовольство буржуйской Америкой, милостиво давшей им кров и хлеб, на подчиненных.
Появились проблемы с алкоголем. К слову, Лена даже не пыталась морально поддержать мужа. Сперва она устраивала шумные истерики с битьем дорогой посуды, требуя прекратить быть тряпкой, а потом и вовсе перестала общаться с Виктором, выселив того из спальни на диван в гостиной. Между супругами разразилась холодная война, готовая в любую секунду перейти в горячую фазу.
В итоге одно из нескольких десятков собеседований не закончилось дежурными обещаниями, и Виктора приняли в фирму. Опять небольшая компания, опять начинать с нуля, но что делать. Увы, вскоре Виктор понял, что перспективы роста здесь практически нет, ниша была занята гигантами отрасли, и фирма с трудом удерживала своих клиентов. Но податься было решительно некуда, да и сама мысль о новых собеседованиях вызывала отвращение.
Так Виктор и промыкался в организации, состоящей из четырех человек и попугая, разражающегося отборным испанским матом по поводу и без, целый год. Коллектив, в общем-то, хороший, лучше, чем на прежних местах, но работы было очень много, а дома ждала жена, стремительно менявшаяся на глазах. Теперь она приносила в дом достаток, а недавно ее и вовсе повысили до заместителя директора. А Виктор-то, лопух, сразу и не понял, в чем дело.
Правда вскрылась неожиданно и банально, стоило лишь заглянуть в «фейсбук» жены. Да, Лена уже более полугода крутила роман с новым директором их языкового центра. Их переписка была настолько горячей и эмоциональной, что ошеломленный Виктор, пролистывая диалоговое окно, с каждой новой строкой ощущал, как его сердце распадается на маленькие осколки — с ним жена никогда не была такой страстной даже в самые яркие моменты, а такие были и не раз. Что ж, теперь ясно, откуда берутся задержки на работе и чуть ли ни еженедельные командировки на один-два дня то в Чикаго, то в Бостон, то в Филадельфию. А она все рассказывала сказки, что, мол, ездит проверять, как там работают недавно открытые языковые центры их сети, как франчайзи справляются со своей работой. Ну да, конечно.
Что ж сразу-то не понял, что почем, когда жена только-только поставила пароль на свой ноутбук и начала брать телефон с собой даже в ванную? Надо же, как все интересно сложилось. Виктор ведь, можно сказать, вывел Лену в жизнь, тянул семью, купил квартиру в Париже — а они ведь хотели переехать по Францию и открыть там бизнес, поэтому он и не думал пускать корни в Штатах, довольствуясь съемным жильем. Ну, у Лены теперь с квартирой проблем не будет. А вот что ему делать? Разводиться? Пожалуй. Тем более что Ленка со дня на день сама все расскажет — из переписки Виктор узнал, что его жена почти уговорила начальника развестись с его благоверной. Тот же, жук, до последнего вихлял да приглашал ее в Канкун в июне. Да уж, Виктор не мог похвастаться таким правильным и немного нахальным лицом и упругими бицепсами, равно как и пухлым кошельком и дорогой машиной, что в этой ситуации кажется важнее. А ведь, будучи на волне удачи и излучая успех, он всегда стойко отвечал отказом всем тем бойким миловидным девицам, недвусмысленно предлагавшим ни к чему не обязывающие отношения.
Подавать на развод самому не хватало решимости. Ее вообще хватило только на то, чтобы сразу после прочтения переписки собрать небольшую сумку, отзвониться на работу и вызвать такси в аэропорт. Телефон Виктор оставил дома, а заодно и записку, состоящую из трех слов — «я все знаю». Да уж, патетика в лучших традициях бульварной драмы, но по-другому, будучи взвинченным и одновременно подавленным, Виктор поступить не сумел. Шеф не стал задавать лишних вопросов. Он все понял и моментально дал десять дней отгула, которые почти что истекли.
Взгляд Виктора поблуждал по комнате. Да, все здесь хранило постепенно меркнущие отпечатки страсти. Большая уютная постель, ныне разметанная серыми комьями постельного белья, блестящий паркет пола, в безумные моменты казавшийся самым удобным местом в мире, подоконник с завянувшим цветком, даже крохотный балкончик, где прохладной сентябрьской ночью Виктор и Лена рисковали стать очередными звездами Интернета, пойманными в объектив камеры случайного счастливца. Везде были ее следы, ее присутствие, которое еще не выветрилось отсюда после их последнего визита осенью. Как раз перед тем, как она нашла другого. А здорово тогда было, до чего хорошо!
Виктору вдруг захотелось выйти на улицу, атмосфера в квартире начала давить. Ничего, он испытывал эти панические атаки каждый день по нескольку раз. Сначала они выпуливали его из дома, где стены начинали неумолимо придвигаться ближе, грозясь раздавить, а потом настигали и на широких парижских улицах, душа простором и с безжалостной холодной злобой загоняя назад в пропахшую куревом раковину квартиры.
Можно прогуляться, чуть-чуть, минут десять, а потом купить еще бутылочку и пачку сигарет, а то и две, на это денег достаточно, теперь копить не на что. Эх, три года назад ведь бросил курить, и совсем не тянуло, зачем опять начал? Теперь от этой гадости так просто не отцепишься, она похлеще любовной зависимости.
На обувном шкафчике в коридоре лежала газета, которую Виктор купил во время своей последней вылазки. Кажись, даже сегодня в обед, когда он выбрался в подъезд, вынул ее из почтового ящика и счел, что пора бы вернуться домой, до вечера запасов хватит. До улицы так и не добрался, подурнело еще на лестничной клетке.
Он хотел отдохнуть от Интернета и компьютера с собой не взял, так что информацию черпал из новостей, но даже самые животрепещущие заголовки казались пресными и были неспособны найти отклик в душе. Так что Виктор просто читал их в туалете, чтобы скоротать время и хоть чем-то занять воспаленный разум.
Там писалось про какую-то эпидемию в России, мол, куча жертв, и все такое. Виктор как раз думал позвонить родителям в Смоленск, да так и забыл. Надо бы сейчас дойти до телефона-автомата, пока опять из головы не вылетело — соображал Виктор неважно, некогда слаженный конвейер мыслей дал сбой и превратился в эталон броуновского движения — уже седьмой день концентрация алкоголя в его крови значительно превышала допустимую норму.
Выйдя на узкую мощеную камнем улочку, Виктор поспешил выбраться на людный проспект, чтобы оттуда потопать к хорошо знакомому магазинчику. Солнце к этому времени уже скрылось за крышами домов, мягкой пеленой опустились пастельные сумерки. Продавец, едва завидев знакомого клиента, решительно потянулся за бутылкой «Джек Дэниэлс». Этот клиент стабильно делал ему «кассу» вот уже седьмой день, и выучить его предпочтения оказалось несложно.
— Я тут типа звезда, — хмыкнул Виктор.
— Вам пора бы прекратить это дело, — участливо сказал продавец, крепкий чернокожий мужчина лет сорока с короткими и полностью седыми волосами. Его густые брови, в отличие от волос по-прежнему черные, как смоль, забавно приподнялись домиком. Да, этот парень добряк, по-настоящему, без притворства.
— Прекращу, куда денусь, через пару дней улетаю. А там работа, рутина, и никакого алкоголя.
ebooksa