— Мария дель Кармен, мистер. А могу узнать ваше имя?
— Эрнест, — тут же брякнул я, хотя какой нахрен Эрнест?
С другой стороны, я не мог назвать своего реального имени или то, что носил сейчас. Что я скажу? Я Томас Блэк? Наркобарон? Нет, Томасов может в городе и много, да только с моим лицом Томас есть только один. Причины моей конспирации были в том, что если человек не знает, кто я, то пусть так и остаётся. Неизвестность — лучшее средство для долголетия в этом деле.
— Красивое имя, — кивнула она.
— А вас можно звать сокращённо? Мария или… Кармен?
— Мария, пожалуйста, — улыбнулась девушка. — А теперь хотите исповедаться?
Что ж тебя так тянет выслушать меня?
— Вряд ли что-то изменилось, чтобы у меня появилось такое желание, Мария, — покачал я головой.
— Говорят, чем ближе человек, тем легче ему раскрыться, Эрнест. Но если вдруг возникнет желание, знайте, я всегда буду рада выслушать вас.
— Наверное, у вас любят работать сплетницы, — брякнул я.
— О нет, если вы об этом волнуетесь, то конечно же нет. Мы храним все секреты в своём сердце, — коснулась Мария двумя руками груди, словно пыталась прикрыть его. — Они живут с нами и умирают с нами.
— И даже между собой не сплетничаете? — покосился я.
— Нет, Эрнест. Мы не сплетничаем, так как это противоречит тому, во что мы верим. Мы обязаны хранить все самые тёмные истории в себе, чтоб тьма не распространялась.
— А если педофил вам что-то расскажет? Расскажете полиции?
— Да, — тут же ответила Мария, ни на секунду не задумываясь.
— А как же сохранить тайну?
— К сожалению, иногда бывают исключения, Эрнест. Да, я должна молчать, однако не могу оставить молодую невинную душу на растерзание. Ведь потом тьма разрушит её изнутри.
— На растерзание? Но если человек раскаялся, разве он не пустил, как вы говорите, свет в душу?
— Тем более, он уже открылся свету, а вторую невинную душу только предстоит вывести на него, — уверенно заявила Мария.
— А убийство?