— И ты просишь у каждой разрушенной семьи его? — усмехнулся он.
Он прав, я не прошу его у каждой семьи. Просто именно они меня тронули, и я хочу, чтоб они знали, что мне действительно жаль, что так произошло. Лицемерие ли это? Или же родственные души? Чёрт знает, но в этом мире нет правильного или неправильного в большинстве случаев — есть лишь точка взгляда.
— Боюсь, что нет, — я вытащил пистолет, — не у каждой. Но в данном случае… я просто понимаю тебя.
— Да неужели?
— Да, — как это не странно. — Только в этот раз уже я по другую сторону баррикад.
— Если ты действительно сожалеешь о том, что сделал и… хотел бы исправить ситуацию, отпусти их. Они здесь ни при чём, — тихо сказала мать, кивнув на девушку с детьми. — Они не участвовали в этом.
Я и не собирался их трогать, однако от такого случая отказываться не стал.
— Хорошо, но тогда мне нужен лишь ответ на один вопрос, — я выдержал паузу, привлекая их внимание. — Кто вам помогал в этом деле? Ответе, и я отпущу их, отправлю из города подальше, чтоб никто до них не добрался, так как слишком многим вы перешли дорогу. Я обещаю вам.
Они на несколько секунд смолкли. Мать посмотрела на старшего, а тот… да, он был не в восторге от этого предложения, как погляжу. Но я видел, как его глаза возвращались к сестре и тем, кто помладше. Парень сомневался, в нём боролось желание между тем, чтоб насолить мне, и тем, чтоб спасти хотя бы тех, у кого был шанс. Да, он любил свою семью, хотя я и без этого знал — иначе бы этой заварушки не было.
— Я дам пятьдесят тысяч им. Чтоб у неё и детей не возникло финансовых проблем в начале, — сделал я предложение. — Обещаю, что их вывезут и отправят в ближайший город с деньгами. Но мне надо знать, кто вам помогал.
Парень зло посмотрел на меня.
— Никто не помогал. Достаточно было схватить одного из ваших, и всё.
— Оружие, жучки? Прямо-таки никто?
— Ты знаешь, кто я, не так ли? Думаешь, бывшему солдату со связями сложно будет что-то достать? Особенно, когда ты работал как на дома, так и на государство и везде есть старые знакомые?
— Думаю, что не сложно.
Сейчас сказать, правда это или нет, я не мог. Можно спросить иначе, но желания заниматься этим у меня не было. В конце концов, передо мной была обычная семья, шагнувшая на тропу войны, а не убийцы или отморозки. И пусть они такое сотворили, но точно не заслужили после всего пыток. Так что если будут проблемы — будем решать их.
— Ясно… хорошо, уговор есть уговор, — поднял я пистолет. — О них можешь не беспокоиться, их никто не тронет.
— Жаль, что я не добрался до тебя тогда, на улице, — бросил мне в лицо напоследок парень.
Мне нечего было ответить на это. Я просто выстрелил ему в лоб.
Послышался то ли вскрик, то ли громкий всхлип девушки. Проснулся и заплакал ребёнок. Мать судорожно выдохнула.