Наследие 2

— Предшественников? — она недоумевающе посмотрела в ту же сторону. Внизу склон горы переходил в горизонтальную земляную полку, шириной метров в тридцать-сорок, обрывающуюся откосом в грязно-коричневые воды Енисея. Полка тянулась вдоль всей горы, по ней ближе к склону шли сразу две дороги: хорошо наезженная грунтовка со следами асфальта и насквозь проржавевшая, разрушенная во многих местах железнодорожная колея. Вдоль грунтовки со стороны реки через каждые десять шагов возвышались длинные колья с насаженными человеческими телами в скафандрах.

— Трупы наверху появились здесь с месяц назад, — объяснил инвазивный здоровяк. — А вот внизу имеются мертвецы в скафандрах модификаций, которые мы не производим уже лет сто. Наши очаровательные приятели, мило призывавшие на нашу голову духа радиации, собирают эту коллекцию очень давно. А это значит, что живут они здесь тоже не первый год. Но я никак не могу понять, где их поселок. На склонах пусто, вдоль дороги тоже. Зато несложно понять, что эту гору тоже бомбили. Вершина неспроста голая, её поливали напалмом и какой-то биологически опасной гадостью. На склонах мы видели очень старые обломки столбов и сгнившую колючую проволоку, а эту дорогу, — он кивнул на тянущуюся вдоль горы земляную полку, — явно восстанавливали лопатами после серьезных повреждений. Как же, однако, хочется узнать, что же тут происходило и куда мы попали. И почему Енисей течет от нашего Центра, а не к нему. Я чувствую в последнем обстоятельстве вселенский заговор!

— Какой… заговор?.. — Виолетта опешила от обилия полученной информации. — Кто-то развернул Енисей?.. Но… ведь плотина нашей ГЭС направлена водосбросом в эту сторону… это правильно…

— Док! — выпучил глаза Ершов. — Ты копаешь глубже, чем я! Я понял, что ты хочешь сказать! Заговор более серьезен, чем кажется на первый взгляд! Кто-то развернул ещё и нашу плотину!

— Э… — Виолетта обалдело смотрела на него, чувствуя, что начинает терять связь с реальностью.

— Расслабься, док, — вздохнул инвазивный, возвращая своему лицу обычное выражение. — Не напрягай мозги настолько интенсивно, тебе сейчас это вредно. Всё в порядке, заговор с рекой отменяется. К скафандрам с давно истлевшими мертвяками идём? Или ты остаешься?

— Нет! — она чуть не подпрыгнула. — Идем! Я в порядке! Я смогу, главное, не смотреть на них.

— И не шарить по карманам! — погрозил ей пальцем Ершов. — Это музейные экспонаты, держи себя в руках и не позволяй возобладать над собой соблазну подрезать с экспозиции засохшую печенюшку! Мы договорились, док? — он внимательно посмотрел на неё. — Я могу на тебя рассчитывать?

— Д… да, — закивала Виолетта, пытаясь понять, неужели она настолько плачевно выглядит сейчас со стороны, если ей говорят такое. Ершов удивительно быстро и бесшумно уполз вперед, исчезая в покрытых ядовитой гнилью кустах, и несколько штурмовиков растворились в ночной тени вслед за ним. Остальные бойцы с минуту не шевелились, после чего в эфире раздался тихий щелчок, и солдаты осторожно двинулись вниз по склону.

— Док, держись между нами, — её бессменные сопровождающие не стали пользоваться радиосвязью. — В эфир не выходи. Склон крутой, спускаемся осторожно, без резких движений. Следи за мной и делай, как я. Понятно?

Она кивнула и на полусогнутых ногах прокралась вместе с ними в усыпанные плесенью заросли метровых сорняков. Чем меньше расстояния оставалось до дороги, тем выше становились изъеденные гнойным грибком растения, и вскоре отряд двигался в полный рост, медленно спускаясь вниз. Виолетта вдруг поняла, что давно не видит впереди Малевича, и оглянулась. Старший лейтенант обнаружился позади всех, в окружении четверки оставшихся в живых солдат своей роты. На этот раз он шел сам и старательно пробирался через ядовитую растительность, стараясь не издавать лишнего шума. Его подчиненные бдительно следили, чтобы командующий рейдом не споткнулся на крутом спуске. Она поймала себя на мысли, что постоянно приравнивает его не к военному, а к гражданскому персоналу, когда начинает подсчитывать, сколько человек уцелело в этой жуткой кровавой бойне. С тех пор, когда Ершов отобрал у него неизрасходованный боекомплект, Малевич не произнес в эфире и трех фраз, молчаливо признав лидерство инвазивного.

— Док, что с радиацией? — Ершов возник перед ней из кустов, словно из-под земли, заставив вздрогнуть от неожиданности. Она торопливо достала дозиметр и взглянула на дисплей прибора.

— Здесь фон многократно ниже… не норма, но около того… секунду… — Виолетта провела счетчиком Гейгера вдоль своего скафандра сверху вниз и обратно. — В основном фонит от нас, скафандры нацепляли радиоактивной пыли, особенно пока мы ползли. Здесь опасность невелика, гора защищает дорогу, склон тут крутой, и то, что наносит сюда ветрами, смывается дождями в реку… Что это?

Далеко впереди замелькал луч прожектора, и до её слуха донесся глухой рев танковых турбин.

— Танки! Идут сюда! — определил Ершов. — Всем залечь! — он потянул её за собой, к опутанным ядовитыми сорняками обломкам сторожевых столбов с остатками ржавой колючей проволоки, криво торчащих из каменистой почвы.

Они затаились за широкими листьями, изъеденными гнойным грибком, и с минуту неподвижно наблюдали за приближающейся боевой техникой лигов. Четыре танка шли почти ровной колонной, уверенно двигаясь в темноте по лучу единственного прожектора. Похоже, те, кто ими управляет, отлично знают эту дорогу, и Виолетта тревожно покосилась на Ершова. Если танки идут за ними, то надо что-то делать! Забраться обратно наверх быстро не удастся, склон слишком крутой! Но инвазивный лейтенант не шевелился, не сводя глаз с танковой колонны, а его бойцы словно исчезли, растворившись в придорожных зарослях. Ей вдруг показалось, что, кроме них двоих, вокруг никого не осталось и мчащиеся сюда лиги точно знают, где именно она притаилась. Виолетта невольно огляделась, надеясь отыскать более надежное убежище, чем несколько трухлявых столбов.

— Ого, — тихо произнес Ершов. — Вот это номер… Да что ж тут такое творится?

Она проследила его взгляд. Лиговские танки не дошли до их позиции каких-то ста метров. Колонна остановилась, глуша двигатели, и рокот турбин сменился тарахтением дизель-генераторов. Тотчас на склоне вспыхнуло несколько мощных прожекторов, освещая солидный участок пространства, и Виолетта поняла, чему удивлялся Ершов. Танки стояли на тщательно выровненной площадке, окруженной небольшими сторожевыми вышками и целой технической инфраструктурой: работающие дизель-генераторы, пара закопченных железнодорожных цистерн с отведенными рукавами пожарных шлангов, собранная из металлолома грузовая стрела, возвышающаяся над установленными на земле полувагонами без колесных пар, чем-то загруженными на треть своего объема. Неподалеку обнаружился огромный морской контейнер, в распахнутых створах которого шевелились горбатые силуэты мутантов, рядом стоял бортовой грузовик. Но центральным элементом являлось крупное металлическое сооружение почти правильной кубической формы, состоящее из множества стальных швеллеров и балок. Сооружение выпирало из горы и, несомненно, являлось входом в ведущую внутрь неё шахту серьезных размеров. В свете прожекторов было хорошо видно, как из неё появляются лиги. Десятка два мутантов с длинными щетками в руках направились к головному танку, ещё столько же двинулось к цистернам. Они разбились на две группы, распределившись между цистерн, и начали поливать танки водой из шлангов. Те, что были со щетками, принялись усиленно натирать ими танковую броню. В центре всего этого стоял старый лиг, опирающийся на высокий посох, увенчанный человеческим черепом. Он выкрикивал какие-то ритуальные фразы, руководя процессом, и мойщики синхронно выполняли его указания, послушно замирая после каждого завершенного этапа.

— Что они делают? — недоуменно спросила Виолетта. — Отмывают танки от грязи?!

— Проводят противорадиационную обработку техники, — похоже, Ершов был удивлен не меньше. — Это называется мероприятия по дегазации и дезактивации. И осуществляют они их очень даже похоже. — Он посмотрел на Виолетту: — Док, что было до Хаоса внутри этой горы?