Последний экзамен колдуна

- Привет, Саймон, - сказал я, и попытался обернуться.

- Как был идиотом, так и остался, - острие кривого кинжала подперло мне подбородок. – Сказал же, не дергайся!

Саймон толкнул меня к стене ближайшего здания, где тень была гуще. Мимо прошла дородная тетка с толстым мальчуганом, но даже взглядом не удостоила нашу пару. Саймон использовал тот же трюк, что и в часовне. Проклятье, а мне амулет незримого пришлось оставить, потому что «кирпич» сводил его с ума. Кто знает, как бы оно обернулось в противном случае. Да и сейчас еще не все решено, я потянулся к запонкам, приготовившись принудительно активировать каменную кожу.

- Не ожидал меня встретить, Кинкейд?

- Почему, Ферон, за этим я и прибыл в Фарнелл, - ответил я ему в тон.

- Хочешь сказать, ты специально довел Фейрберна, чтобы он тебя заказал? – голос Саймона сменил тон с самодовольного на настороженный. Я спиной почувствовал, как он оглядывается. – Бред несешь.

- Признаюсь, этого в плане не было. Я знаю, что ты связан с одним из гнезд в городе, - я почувствовал, как дрогнул клинок, оставив кровоточащую царапину. Сила крови из запонок рванулась залечивать рану, но я вовремя перекрыл поток. – Пока пытался выяснить с каким – случайно перешел дорогу Августу. Кстати, что тебя связывает с певицей? Как там ее… Грач, кажется. – Клинок у горла вновь дрогнул.

- Какие интересные вопросы ты задаешь. Времени, я смотрю, зря не терял.

- Стараюсь, в меру своих скромных возможностей. Кстати, не пора ли перерезать мне горло?

- Спешишь к дедушке, Кинкейд? Не надо. Кого другого я бы просто пришил, но ты… Где дневник, Дункан?

А я-то голову ломаю, почему он не попытался убить сразу! Хочет концы подчистить.

- Так я тебе и сказал.

- Расскажешь! – уверенно прошипел Саймон. Острие клинка убралось от подбородка и два пальца легли на висок. Голова раскололась от дикой боли. Словно кто-то одновременно загнал под кожу, и дальше, в мозг сотни, тысячи иголок, а потом начал ими вертеть, всеми сразу. В глазах потемнело, воля, удерживающая наготове амулеты, ослабла и из запонок мощным потоком хлынула целительная сила крови, полностью опустошив камни-накопители. Царапина на подбородке затянулась мгновенно, но больше травм не обнаружилось, и сила магическая разлилась по телу, превращаясь в силу физическую. Я рефлекторно оттолкнул Саймона и тот врезался в стену за нами. Его кинжал оставил рану на моей щеке, а пистолет тихо хлопнул и выплюнул пулю, громко расколовшую камень брусчатки. Иллюзия теней слетела и прохожие с удивлением уставились на нас, возникших из ниоткуда.

Благодаря бушующей в теле магии, рана на щеке мгновенно затянулась, зрение вернулось, и я успел выставить щит до того, как Саймон начал стрелять. Хлопок и пуля врезалась в щит практически под прямым углом, отскочила и звонко проделала дырку в ближайшем окне. До тощего мужика рядом со мной первым дошло, что это значит и он сорвался на бег, бросив полную молодого картофеля сумку. Я наклонил щит, и следующая пуля ушла вверх. Саймон оттолкнулся от стены и прыгнул на щит, сделал два шага по прозрачной плоскости, перегружая накопители, и выстрелил, едва ствол заглянул за ребро проекции. Меня спас «кирпич». Пулю расплющило о невидимую преграду в паре сантиметров от лица. Саймон оттолкнулся от ребра щита и спрыгнул на землю, оказавшись за моей спиной. На черном стволе револьвера засияли белые руны смерти. Я едва успел выставить перед собой щит и натянуть каменную кожу. В предыдущей тишине сражения выстрел был подобен артиллерийской канонаде. Белая вспышка разбила в дребезги проекцию щита, врезалась в невидимую защиту «кирпича» и оставила за ней физическую составляющую пули, но магия двинулась дальше, превращая куртку, рубашку за ней и каменную броню кожи в хлопья праха.

Остатки «крови», что еще гуляли по телу, я направил в расцветающее на ребрах пятно боли. Вытащил пистолет, активировал цепочку формул воздуха на усиление звука и спустил курок. Предыдущий выстрел Саймона померк на его фоне. Звук был такой, словно две пушки выстрелило в сантиметре от ушей. Стекла за спиной Саймона разлетелись крошевом осколков, и хоть пуля ушла не пойми куда, противника повело, как, впрочем, и меня.

Я упал на левый бок, а Саймон с очумелым взглядом сел на задницу. В ушах стоял звон, словно внутри церковного колокола. Мы, соревнуясь в скорости, вновь подняли пистолеты и выстрелили. То ли промазали, то ли защитные амулеты сработали, но мы попытались повторить. Мой пистолет выстрелил, а револьвер Саймона сухо ударил бойком по использованному капсюлю, тогда Ферон резко откатился в сторону и бросил в меня крохотным шариком. Я инстинктивно попытался прикрыться щитом, забыл, что накопители пустые.

Шарик упал на асфальт в полуметре и взорвался облачком желтой пыли. Как живое, оно потянулась к моему лицу, облепило лицо и полезло в нос, рот, глаза и уши, выжигая слизистую не хуже красного перца. Дыхание перехватило, грудь свело судорогой, что выдавила воздух из легких. Пытаясь ухватить хоть каплю воздуха, я открыл рот и хватанул еще больше злобной пыли. Где-то на краю сознания мелькнула мысль об антидоте. Я сунул руку в сумку и автоматом вытащил нужную пробирку. Зубами вытащил пробку, выплюнул и влил в глотку содержимое, но жжение не отступило, тиски, сжавшие грудь, не отпускали. Саймон прекрасно знал состав кланового противоядия. Если предусмотрел – я труп.

Пускай, я оставил достаточно жирный след, чтобы Кинкейды прошли по нему до конца, да и полиция не отступит. Труп в двух шагах от участка – это какой плевок в их репутацию.

Да что это! Как будто жизнь принадлежит только мне. Будто она не ударит по родным, по их нервам и репутации. Брайсу так точно не забудут, особенно после того, как он меня бароном сделал.

Моя рука метнулась в сумку к самому дорогому эликсиру в арсенале, к сдвоенной пробирке, что я демонстрировал Сансету. Рука за что-то зацепилась, и пробирка вылетела. Проклятье! Полностью ослепнув, едва удерживая остатки сознания в голове, дрожащей рукой я стал шарить по асфальту.