Возвращение

— Вот ты почему предложил, — вздохнул Багиров, — чтоб она спала ещё меньше, чем сейчас.

Бестужев отрицательно покачал головой:

— Нет. Она любит кофе.

— Откуда знаешь?

— У неё в мастерской на стене плакат с рекламой кофе. Она во время работы на него смотрит.

Потоки пара рассеялись, открылась выходная дверь.

Костя покачал головой:

— Как это ты решил сегодня с ней поговорить? Ты же вроде не хотел.

Парни вышли из бокса. Их одежда приехала по ленте прямо к дверям.

— Не знаю, — Дмитрий начал одеваться. — Не удержался.

— Хороший у нас лейтенант техник, — покачал головой Костя. — Так что давай не таскай её везде за собой. Опасно на поле.

Дмитрий не ответил на это замечание. Будто не услышал. Багиров усмехнулся. В вопросе о личных отношениях весь гений майора упирался в непробиваемый эгоизм. Он хотел, чтобы Анна была рядом. Хотел, и всё. А в достижении того, что он хотел, его ничто не останавливало.

Костя иногда побаивался Дмитрия из-за этого. Потому что был полностью уверен, что если хоть раз желаемое и действительное в понимании Бестужева не совпадут, Дмитрий реально может уничтожить действительное, чтобы ничего не мешало желаемому.

Майор забрал контейнер с БПУ, кивнул Багирову, и оба отправились в лабораторию биотехнологии. Смена лаборантов приготовилась к встрече. Ванна была заполнена раствором, манипуляторы в режиме ожидания.

Дмитрию осталось только погрузить контейнер в жидкость. Зажимы автоматически извлекли из него кусок позвоночника мегистотерия. Бестужев наблюдал сквозь прозрачное стекло, как операционные механизмы расправляют пальцеобразные выросты БПУ, свернувшиеся во время транспортировки.

Внешне всё устройство напоминало морского моллюска — синего ангела. Три комплекта отростков, напоминающих веера, с каждой стороны от вытянутого центрального тела. Довольно красивые.

Анализ уже шёл. На мониторах лаборатории шли строчки данных.

— Блокировано, товарищ майор, — сказал старший научный сотрудник.

— Да, я вижу, — кивнул Дмитрий, взглянул на мониторы.

В случае смерти особи, БПУ автоматически прерывало связь и уничтожало данные. По крайней мере, считать с него ничего не удалось. Оставалось только изучать под микроскопом тело устройства, разбирать его по клеткам, чтобы всё-таки понять, с чем имеешь дело.