Лан-ирмей сощурился, с интересом глядя на него.
Через секунду началось копирование данных архива памяти. На командной палубе развернулся отдельный экран — плавающая металлическо-тканевая пластина. На ней, быстро, будто на перемотке, помчалось всё, записанное БПУ. Вся жизнь мегистотерия в кадрах, с момента установки устройства.
— Так будет быстрее, чем допрашивать вас, — командир корабля с ожиданием взглянул на Анну.
Та разрешила подключение, но при этом чувство, что их сейчас нагнут, просто зашкалило. И точно, сразу после начала копирования БПУ сбойнуло. Внутренний монитор погас, а через секунду вспыхнул вновь, но уже с новым управляющим протоколом.
Костя усмехнулся. Честно, хотел проверить: насколько сходится мышление у них с лан-ирмеями. Сходится. На все сто.
— Что, спокойнее стало? — спросил Багиров.
Командир оскалился в улыбке:
— Это мера безопасности.
Получив доступ к устройствам, лан-ирмеи их взломали. Установился приоритет команд от командира корабля. И тот попытался что-то приказать, чтобы убедиться, что пленные под контролем. Отдал Косте команду лечь, чем вызвал его смех.
— У тебя имя есть? — спросил Багиров.
— Командир Магбрав, — ответил лан-ирмей.
— Магбрав… — кивнул Костя. — Последнему Альфе, который пытался меня положить, я сердце вырвал. Досмотри до этого момента.
Не смотря на то, что приказ шёл по нервным окончаниям, и мышцы рефлекторно сокращались, чтобы прижать тело к полу, Костя оставался стоять.
— Понятно, — внезапно произнёс Магбрав.
И судя по тону голоса, что-то в пленных ему понравилось.
Но у Анны начинался гнев.
— Мы никуда не денемся, — резко сказала она. — Ваши меры безопасности можно отставить. Почему ты говоришь по-русски? Почему спрашиваешь о Дмитрии? Откуда знаешь, кто был с ним на истребителе?
Магбрав, кажется, удивился вопросам, но ответил:
— Языковая программа была приложена к его сообщению.
— Какому сообщению?!