Анна покачала головой:
— А так не должно быть. Ты же говорил, всё зависит от магнитного поля. Но вот его давайте не трогать. А железку-то должно быть можно открыть.
— Теоретически возможность входа есть, — кивнул Матвей. — Но как в ядерном реакторе — только до определённых пределов и со всеми мерами предосторожности.
Лазарева усмехнулась:
— Это мы без тебя поняли, умник. Вот эту возможность как раз ищем. Присоединяйся. Но сначала кое-что сделаем. Готов вернуть брата?
Матвей кивнул раньше, чем осознал суть вопроса:
— Да.
И замер под серьёзным взглядом Анны.
— Отношения между вами хорошие были? — спросила она.
— Да. Очень. Всегда, — взволнованно подтвердил Матвей.
— Встал бы под пули за тебя? Как ты сегодня.
— Да, — уверено ответил Спецов.
— Хорошо, — кивнула Анна, — но будет тяжело. Ему. Очнётся в теле монстра, вспомнит всё, что с ним было. А значит, заново переживёт момент, когда его инфицировали.
Матвей кивал на каждое слово:
— Я понял. Буду рядом.
Лазарева на это рассчитывала и была уверена, что нужен человек, которого знаешь и любишь. С Костей у них всё получилось, потому что они знали друг друга, и, вернувшись «в себя» он оказался рядом с тем, кому доверял. Но Анна помнила, что чувствовал Багиров. Он не хотел быть монстром ни секунды. Это его убивало. Только чувство долга по отношению к ней не позволило ему погибнуть.
Так что, если Егор после возвращения будет испытывать трудности с адаптацией, нужно, чтобы Матвей не дал ему скатиться в сожаления о былой жизни.
— Ну, что, тогда приступим, — кивнула Анна. — Галь, вызови Третьякова. Скажи: первое пробное возвращение. Пусть подойдёт с нашим «лекарством» к Егору. Мы сейчас спустимся.
— Спецназ предупредить? — насмешливо спросила Понева.
Матвей вздохнул, взглянул на Галю с явным укором. Но рыжая только засмеялась.