Возвращение-2

Это визит шёл не по графику. Анна попросила его приехать к ним.

— Покажем кое-что, — ответила Лазарева, — Галь, подключи.

Понева надела на генерала электронное БПУ.

— Опять на поле… — вздохнул тот, и по привычке закрыл глаза.

Переход в виртуальную среду оставался для Королёва неприятным моментом. Никак не мог привыкнуть к резкой смене пространства. Вот стоишь среди людей и вдруг… над головой застывшее чёрное небо.

Лазарева смотрела свой сон вместе с генералом, так что сейчас стояла рядом с ним, тоже разглядывая красивые россыпи звёзд, будто замешанные в какой-то прозрачной массе и размазанные по всему пространству космоса сверкающими полосами.

На горизонте, там, где земля соединялась с чёрным небом, на поверхность планеты, казалось, наваливался грандиозный шар. Небесное тело больше земли раза в три.

На нём внезапно вспыхнуло множество огней, рисуя знакомые очертания шестиконечных звёзд. А под ногами Анны и Королёва сдвинулась почва, и всё вокруг внезапно оказалось множеством лежащих вместе ульев. Они уменьшались прямо на глазах, и поднимались в пространство, соскребая кончиками своего тела пыль с серой земли.

Став такими, что могли поместиться в обхват человеческих рук, ульи, похожие теперь на простую шестиконечную звезду, кружили в воздухе над головами людей, но постепенно поднимались вверх, устремляясь к большой планете.

Запись сна не передавала Королёву ощущений, но Лазарева испытала это вновь — желание вернуться домой. Оно было таким чётким, понятным. Без слов. Лишь чувством, знакомым человеку, надолго оставшемуся где-то очень далеко от родных мест и отчаянно по ним скучающему.

Сон закончился. Трансляция прервалась и оба вернулись на круглую площадку командного отсека корабля.

— Ну, рассказывайте, — произнёс Валерий Михайлович. — С чем имеем дело?

— С ульем, — уверенно ответила Анна. — Этот сон передаётся мне каждый день. Стоит мне уснуть, и я там. Большая планета, видимо, их дом. В каждом сне ульи стремятся улететь туда, а у меня ощущение: хочу домой. Вот прямо такое, — Лазарева усмехнулась. — Был бы у меня дом, Валерий Михайлович, после такого сна я бы и ушла. Уж очень цепляет.

— Ну, недолго прошла бы, — тоже усмехнулся генерал, — метров через пятьсот вернулась бы.

— Вернулась, — согласилась Анна. — Но суть именно в этом: улей хочет домой и говорит мне об этом вот таким способом.

— Ясно, — кивнул Королёв, — давай конкретнее: почему именно таким? Почему сейчас? Почему тебе? Почему такая уверенность, что это именно улей, а не глюк в системе, или что-то ещё.

— Технически мы проверили, — включился в разговор Мун. — Несколько раз повторили. Всегда выходит одно и то же. Во время сна на БПУ Лазаревой идёт скрытый сигнал. Но приходит не по корабельной сети, а через ИОС.С-1. То, что его передаёт, скрывается от системы контроля корабля.

— ИОС.С-1, — генерал покачал головой.

У него пока не уложились в голове последние открытия таговцев относительно коммуникационных систем улья. Все ИОСы на планете были связаны в общую сеть. Это, разумеется, знали. Но не предполагали, что это двойная структура. Первичной была именно своя собственная биологическая связь ульев. НЛС испускала не только электрохимические, но и радиосигналы. Та самая ИОС.С-1, о которой сейчас сказал Мун.

Оказалось, что сердечные корабли просто внедрены в неё. Фактически, на первичную собственную сеть связи ульев была наложена межкорабельная, с функциями управления и контроля. Именно в ней работали сейчас люди. Реального доступа в ИОС-сеть не было. Компьютер корабля не позволял влезать в системы контроля живого мозга улья, обнаруженного в отсеке под бассейном.