«Светлячок», значит. И то хлеб. Осветительное заклинание действительно могло нам помочь. Если запустить его в фойе делового центра, свет даст разглядеть спрятавшегося там стрелка и врезать по нему «баньши». Если повезет, таким образом мы можем с ним покончить. Ну, или напугать и заставить сбежать.
Прежде, чем я успел дать команду действовать, Кэйтлин высвободила из-под меня руки и протянула их в направлении входной группы. С пальцев девушки сорвались десять крохотных искорок, которые устремились в разбитую дверь. Они осветили внутреннее пространство фойе: стойку дежурного, самого охранника, который так и продолжал сидеть на своем месте со свернутой шей, шкаф для корреспонденции арендаторов офисов и темное пятно фигуры, лежащей на полу возле входа на лестницу.
Тут бы и стрелять, но раньше, чем я успел нажать на активатор артефакта, искры ослепительно вспыхнули, заливая белым огнем все пространство фойе. Сквозь слезы, брызнувшие из глаз, я разглядел, как темное пятно деформировалось, метнувшись к лестнице.
Немного переборщили с освещением, но все равно неплохо вышло. Сейчас нужно было развить успех. Сил бы еще где взять?
— «Пыльца фей»! — с благоговением в голосе прошептала Лариенн. — Это кто же был твоим донором, девочка?
— У Черноборода спроси! — бросил я, вскакивая на ноги. — Я пошел, стрелок сейчас должен быть в шоке! Лара, следи за «профом»!
И не дожидаясь реакции девушек, бросился к дверям центра. Кэйтлин, с некоторой заминкой, последовала за мной, чему я, признаться, был только рад. Учитывая ее все осознаннее проявляющиеся магические способности, вместе мы могли справиться со стрелком.
Но еще до того, как мы добежали до крыльца, маленькое узенькое окошко на втором этаже распахнулось и оттуда высунулся тонкий ствол винтовки.
Угол для стрельбы был не очень удачным. Злодею пришлось наполовину вылезти наружу, чтобы прицелиться в нас. Чем я и воспользовался — всадил в него один из зарядов «баньши». Не знаю — попал или нет, но выстрела сверху не прозвучало, и мы с Кэйтлин смогли добраться до дверей.
Вбитые правила социума требовали от меня присесть рядом с раненным орком хотя бы на секунду, чтобы оценить его состояние. Внутреннему голосу пришлось на них раздраженно шикнуть — помочь Годро прямо сейчас я все равно не мог, а заминка могла стоить потерянного времени, которое мне, возможно, подарило заклинание из тубуса губной помады.
— Я посмотрю, что с ним! — услышал я за спиной голос Кэйтлин. И подумал, что так даже лучше. Не тащить же ее на стрелка, будь она хоть трижды маг!
На площадке между первым и вторым этажами лежала брошенная винтовка незнакомой мне модели. Распахнутое окно словно бы намекало, что сбежал наш злодей через него. К тому же, я не слышал топота убегающего человека, а значит…
Черного пса — здоровенную дворнягу, которая сидела пролетом выше — я заметил только, когда он на меня прыгнул. В последний момент успел выбросить перед собой руку — естественно, правую, с зажатым в ней артефактом. Проклятая псина вцепилась в нее, предплечье вспыхнуло болью, кисть разжалась и стальной тубус помады покатился по ступеням в низ.
— Да твою же мать! — заорал я.
Что же мне так везет-то! Хотя, если с другой стороны посмотреть, могло быть и хуже — дворняга целила в горло.
Многострадальное тело, которое за сегодняшний вечер и ночь, потеряло больше крови и сил, чем за пару лет непрерывного использования, сообщило, что больше с таким произволом оно мириться не будет, и скоро уйдет в профилактический обморок. Но напоследок, на остатке сил и рефлексов, решило еще побороться.
Пес впился в руку так, что челюсти его можно было разжать только ножом. Да еще сгруппировался так, паскуда, что задними лапами стал скрести мне живот. К счастью, когти у него были не слишком острыми, одежду он мне, конечно, изорвал, но кожу — максимум поцарапал. А вот правую руку, такое ощущение, будто отгрыз по локоть!
Я орал от боли, но каким-то чудом ясности рассудка не терял. Вспомнил (откуда я это вообще знал?), что самое чувствительное место у собак — нос, стал лупить по нему кулаком левой руки. Как молотом! Раз, еще раз, и еще! Зубы псины от этого вонзились только глубже, но план менять было поздно. Так что я не останавливался и лупил тварь, пока она не разжала челюсти и не упала на залитый кровью бетон. И я тут же наподдал ей ногой в брюхо.
Сила удара была велика, я вложил в него всю свою боль и злость, а их за сегодня накопилось очень много. Псину впечатало в стену, что-то в ее теле хрустнуло, надеюсь, хребет или череп, и она безжизненным кулем сползла на пол.
Тут бы мне выдохнуть облегченно. Присесть, отдохнуть, заняться правой рукой, наконец — хотя бы понять, она у меня еще есть? Но зловредная псина, уже один раз удивив меня внезапным появление (что за снайпер ходит с собакой?), решила не останавливаться и второй раз выбила почву из-под ног.
ebooksa