– Ясно.
– Командир. На твой экз… дерьмо налипло…
– Хорошо. Помоги ускориться эти ленивожопым. – приказал я, коротко глянув на испуганно замерших у навеса здешних огородников и садовников.
Сначала Каппа прыгнул к трупу Кзанны и, выдернув тесак, вторым прыжком очутился рядом с навесом, где этот стальной палач с окровавленным мачете шипящим голосом поинтересовался:
– Был приказ остановиться?
– Нет! Нет! Мы работаем! – все разом потеряли интерес к трупам и вернулись к работе.
Я же неторопливо дошел до оставленного экза и глянул на прильнувшего к нему бледного как смерть молодого совсем придурка, чья рука почти по локоть была зажата сомкнувшейся спинной щелью боевого скафандра. Забраться в автоматически суженную, но такую манящую щель ушлепок не смог, зато увидел тихо мигающий внутри зеленый огонек – и тут же ткнул его пальцем… Дебил…
– Привет. – широко улыбнулся ему я, убирая револьвер на место и переводя взгляд на еще стоящий на месте занавешенный старыми соломенными циновками навес, что самым углом загораживал видимость стальному глазу системы. – Ну как ты?
– Простите меня пожалуйста, сеньор. Я очень и очень сожалею.
– Ну да…
– Я… я даже не знаю… в голове как помутилось, и я… я хотел… я просто хотел… покататься!
– Покататься? – улыбнулся, доставая небольшой нож.
– Сеньор! Я ведь ничего не сделал! А ваш… ваш экзоскелет сломал мне руку! Сломал, сеньор! Передавил! Это очень злая штука! Со своей злой душой! Я уже пострадал… уже наказан…
– Ага… И все бы ничего, но… ведь получись у тебя забраться в мой экз и оживить его, ты бы первым делом помчался выколачивать мне мозги, верно?
– Я… да… вы правы, сеньор… Но этого не случилось и…. Вы… вы убьете меня?
– Сколько тебе лет?
– Я? Мне шестнадцать, сеньор. И я рожден здесь… на благословленной земле… в городе Комерцио.
– А чего уже убежал и явился сюда?
– Мой отец был цветочником, сеньор… и Старая Мать приказала убить его… казнить ни за что…
– Ну да… где-то я уже слышал эту хрень… Как тебя зовут?