– Это она? – спросила Юля хрипловатым от волнения голосом. Тошнота почему-то прошла. Ей тоже хотелось плакать.
– Это Лариса Садовникова, – повернувшись, очень серьезно сказала Чайкину Анна. – Это точно она. В этом не может быть никаких сомнений.
Чайкин поджал губы и кивнул.
– Пуля прошла навылет, – дрогнувшим голосом проговорила Светлана, осматривая голову Лоры. – Неужели это сделал Сергей?
– А он мог? – спросила Юля.
– Разве что из ревности. Но тогда кто же убил его? Он сам? Какая нелепость! Разве что он узнал…
Юля повернулась и увидела, что Анна резко дернула Гусарову за руку. «Проговорилась…»
На Сергея смотрели не так долго. Отошли.
– Ты когда начнешь вскрытие? – спросила Юля Чайкина.
– Да сейчас же и начну. Вот только приму на грудь да закушу «Таллинской» колбаской. Это тебе Крымов сказал про «Таллинскую»?
– А то кто же. Спасибо. Завтра вечером к тебе приедет Надя, хорошо?
– Ты скажи ей, что она может приезжать ко мне хоть сейчас, места здесь много.
– Хорошо, я ей так и передам.
Женщины поджидали ее на улице.
– Я должна извиниться перед вами, – сказала Анна, обращаясь к Юле. – Я вела себя как свинья. Мы вот тут поговорили со Светой. Может, и правда у Лоры крыша поехала. Но, поверьте, ничего такого я за ней не наблюдала.
– Вы понимаете, в чем еще дело. Лора ведь просила меня найти семью, в которой она жила раньше… Она сказала, что у нее как будто были дети.
– Она не рожала, это совершенно точно. И ни разу не беременела. В смысле не делала аборта. Откуда тогда дети?
– А оттуда, что она могла все это придумать, – вставила Гусарова, ежась от ветра. Ее знобило с похмелья.
В машине Юля спросила:
– Света, вы сейчас проговорились, когда произнесли фразу: «Разве что он узнал…» Вас еще Анна дернула за руку. Почему вы не хотите мне рассказать о Лоре правду? Ведь вы что-то скрываете от меня. Это, конечно, ваше дело.