Роспись по телу

Вошли в полутемный, пахнущий карболкой коридор, и Харыбин повел их в лабораторию, где они застали пьющего кофе судмедэксперта – большого краснолицего человека, одетого в зеленый халат и с такой же шапочкой на голове.

– Дима? Салют, – Павел Косых встал, чтобы поздороваться за руку с Харыбиным. Затем последовало рукопожатие с Германом. – Это вы по поводу Смирновой?

– Это я. Если вы вскрывали труп, то у меня просьба. Пожалуйста, мне надо поговорить без свидетелей.

– Нет вопросов.

Харыбин с Германом удалились. Юля услышала голоса за дверью и поняла, что Дмитрий сделает все возможное и невозможное, чтобы дать понять ни в чем не повинному Герману, насколько он ненавидит и презирает его. Бедняжка. Точнее, бедняжки. И что им не живется спокойно?

– Я приехала в Москву, чтобы выяснить истинные причины смерти Марины Смирновой. Я – частный детектив, меня зовут Юлия Земцова. Я готова также заплатить вам за предоставленную мне информацию и отдельно – за копии документов, касающихся вскрытия и результатов экспертизы.

– Что ж, это уже деловой разговор. Могу я узнать, что именно вам известно о смерти Смирновой?

– Почти ничего.

– Понятно. Ну что ж, Юлия, я подготовился к вашему приезду и даже позвонил одному человечку, который с минуты на минуту должен привезти ксерокопии документов. От себя же лично скажу следующее. Ваша подопечная Марина Смирнова – наркоманка. Но наркоманка с небольшим стажем. Она сгорела, если так можно выразиться, буквально за несколько месяцев. Ее кто-то крепко посадил на иглу. До этого девочка вела приличный образ жизни. Наркотики же разрушили ее мозг, и они же привели к тому, что она ввела себе слишком большую дозу. Никаких следов насилия, ничего, что могло бы указать на то, что девушку убили, я не обнаружил. Разве что… шрам… Но это не свежий шрам и скорее является все же косметическим шрамом…

– Шрам? Какой шрам и где?

– На левой ягодице…

– Вы даже запомнили, на какой ягодице?

– Да. У меня, знаете ли, отличная память. Кроме того, девочка была красива как ангел. И если бы не наркотики…

– Понятно. Вы не могли бы изобразить мне на бумаге этот шрам?

– Нарисовать, что ли?

– Да.

– Хорошо, как вам будет угодно.

Он придвинул к себе чистый лист, взял ручку и нарисовал рваный круг, а в центре два знака: «4R».

– Четыре эр? Латинская буква «R»?

– Да. Совершенно верно. Поэтому-то я вам и сказал, что шрам искусственный, сделанный словно на заказ. Я сразу подумал о том, что он несет в себе какую-то информацию.