Потом Юля спросила:
– Гел, ты могла бы сейчас на этой салфетке нарисовать мне свой шрам?
– Да, запросто. У тебя есть ручка?
Пока Гел рисовала, Юля думала, стоит ли ей говорить о том, что и хирург тоже мертв. Как вдруг услышала:
– Ты хочешь мне, наверное, сказать, что Гамлета отравили? – Гел протянула ей салфетку с рисунком. – Вот, примерно такой рисунок. Сначала вроде пятерки, а потом буква «И».
– Так ты знала о Гамлете?
– Случайно увидела по телевизору, представляешь? Только от тебя пришла, а тут такое…
– Испугалась?
– Конечно! Сначала увидела мертвого Михаила Семеновича, затем узнала, что убили хирурга… Испугаешься тут…
– Есть и еще один труп, связанный, как я думаю, с этими убийствами. Тебе незнакомо имя – Катя Уткина?
– Слышала где-то… Но вот где, не могу вспомнить, так же, как и эту Рейс… Рейс – последний рейс… Постой! Я, кажется, вспомнила. Хотя могу и ошибаться… «Последний рейс», так напевала одна девица в очереди… На бирже.
– Вы отмечались на бирже, и девица пела что-то про последний рейс… А что именно?
– Во-первых, ее вызвали, и мы узнали, что фамилия у нее такая «Рейс», а уже потом, в следующий раз, когда снова встретились там же, на бирже, – ведь мы приходили отмечаться в одни и те же дни, через две недели – эта самая Рейс сказала, что она пришла отметиться в последний раз, что это ее, так сказать, последний рейс, что она больше не придет. Но потом все равно приходила – деньги-то нужны, пусть даже жалкое пособие. Только я не знаю, получала она его или нет.
– А Уткина?
– Кажется, там была и Уткина. Уж больно запоминающиеся фамилии. Вот Уткину я в лицо не помню, а вот Женю Рейс вспомнила… Высокая красивая девица, хоть на подиум!
– Да, это она. И это именно она сейчас лежит в реанимации… А Уткину… убили. Зарезали ножом. И у нее тоже шрам, Гел. Примерно такой же, как у тебя.
– Шрам? Ты хочешь сказать, что этот Гамлет порезал не меня одну?
– Похоже, что так. Мы и к Жене-то приехали случайно – нашли ее адрес в записной книжке убитого Гамлета.
– А у нее тоже шрам?
ebooksa