Питомник

– Ну, высокая брюнетка, ты все ждал ее звонка, потом вы помирились.

– Да к черту ее! Я не понимаю, о ком ты говоришь. Слушай, давай встретимся сегодня вечером где-нибудь. Приходи ко мне часам к восьми. Сможешь?

Маша окончательно проснулась и громко заплакала.

– Подожди минутку. – Ксюша взяла ее на руки.

– У тебя там что, ребенок плачет? – удивился Митя.

– Да, Митенька, у меня ребенок. Девочка Маша. Тебе разве мои родители не сказали, когда ты спрашивал телефон?

– Нет. Ничего не сказали. Они вообще как-то очень жестко со мной говорили, я решил, ты их предупредила, что не хочешь меня видеть. Значит, девочка Маша? Сколько ей?

– Три месяца и две недели.

– Да, значит, ты замужем, у тебя ребенок, а я, конечно, полный идиот. Ксюша, зачем ты позвонила?

– Не знаю. Если я скажу тебе, что мне чрезвычайно худо, ты начнешь меня учить, что нельзя жаловаться, надо быть холодной загадочной стервой. Лучше я буду стервой и скажу, что мне отлично. А позвонила я просто так, от нечего делать. Представляешь, при маленьком ребенке куча свободного времени. А потому, что я умная и правильно вышла замуж. У меня домработница и никаких хлопот. У меня богатый муж, гениальная свекровь, они меня обожают, денег навалом, счастья еще больше. И я страшно рада, что ты не пришел тогда на Пушкинскую. Помнишь, мы хотели пойти в кино, но ты вдруг помирился с этой своей, которую забыл, как зовут.

Она так разволновалась, что на минуту забыла о белобрысом. Между тем он подошел совсем близко и смотрел прямо на нее сквозь темные очки.

– Ну да, да, я идиот, я ужасно виноват, причем перед самим собой больше, чем перед тобой, – быстро, сладко говорила трубка, – если бы не ребенок, у меня была бы еще надежда, но я тебя слишком хорошо знаю. Сколько мы с тобой не виделись? Год и две недели…

– Ты так точно помнишь? Ну да, правильно. Потом еще раз, мельком, в больнице, но это, конечно, не в счет.

– Может, ты все-таки приедешь? Я бы сам приехал, но у тебя муж, свекровь, домработница… Ну, придумай что-нибудь. Ты ведь можешь просто выйти погулять с ребенком, взять такси и повидаться с бывшим одноклассником. Смотри, она успокоилась.

– Да. На руках она всегда быстро успокаивается. Я тебе не верю, Митенька, – всхлипнув, произнесла Ксюша, – ты говоришь со мной именно так, как я хотела, чтобы ты со мной говорил, понимаешь? Я себе выдумывала сладенькую сказку, что ты ужасно пожалеешь, захочешь все вернуть, я утешалась этим и знала, что так не будет никогда. Все, у меня больше нет жетонов. Я звоню из автомата.

– Ты приедешь?

– Не знаю. Может быть. – Она повесила трубку. Сердце колотилось у горла. Маша притихла на руках. Белобрысый все стоял и смотрел.

– Ну, что уставился? – громко спросила Ксюша. – Думаешь, я тебя боюсь? Пошел вон! Эй, товарищ милиционер! – закричала она во все горло, не видя никакого милиционера поблизости. – На помощь! Милиция! Помогите!

Прохожие оборачивались, двое мужчин остановились, шагнули к Ксюше.

– В чем дело, девушка?