— А тебя малолетняя дрянь, я бы драл столько дней, что ты взмолилась бы о пощаде, — не унимался он, не смотря на текущую струйку крови от уха по шее, — я бы показал тебе, что такое настоящий мужчина.
— Знаешь, а он мне нравится, — неожиданно призналась она, после его слов, — оставлю себе, как раз пара лишних клеток есть.
— Зачем? Хотя не говори, мне всё равно.
— Он себя представляет мачо, таким знаешь сильным мира сего, — тем не менее ответила она, — люблю таких ломать. Даже больше, чем убивать.
— Постараюсь тогда не сильно его повредить, — поднялся я с дивана, и сходив в кладовку Седьмой, где по её указке взял рулон плотного пластика, расстелив плёнку на полу, углы же закрепив на специальные держатели в стенах. Она явно проделывала это не первый раз, поскольку все крепления подходили идеально и были хорошо смазаны.
Подняв обрубок с дивана, я положил его на расстеленную поверхность.
— Пожалуй разденусь, — решил я, осмотревшись кругом и поняв, что от брызг защищено всё, кроме меня самого.
Едва начав, я сразу понял по его реакции и смеху, что он просто блокировал болевые ощущения от органов и тела, так что пришлось удалить сперва данный модуль из его головы, а лишь потом заняться зубными и тройничным нервами.
«Собачки» в клетках были очень впечатлены зрелищем, поскольку из их угла за всё время пыток не раздалось ни единого звука, позволяя сосредоточиться мне на «пациенте».
Виго выбрал путь страданий, мне пришлось даже пару раз поменяться с Седьмой, когда кончались идеи и я обдумывал, что делать ещё, с искромсанным человеческим телом.
Успеха добилась в итоге Седьмая и то, только потому, что обладала встроенным модулем перехвата нейросигналов, она смогла узнать, что так тщательно он пытался от нас скрыть. Оказалось, что модуль в левом глазу Виго был не только камерой и набором различных датчиков, но ещё и миниатюрным передатчиком, который передавал всё что видит пользователь на внешний сервер, установленный где-то в Ист-Сайде. Узнав координаты, мы с Седьмой тут же выдвинулись туда, ещё не хватало чтобы наши развлечения были куда-то слиты. Виго же, скрипевший остатками зубов, был помещён в новую клетку.
— Так, так, так, — присвистнула Седьмая, когда мы пробрались в элитный посёлок и затем в сам дом, оказавшийся жилищем нашего пленника.
Первое, что бросилось к глаза, это были бюсты разных людей, с одетыми на них настоящими скальпами. Причём встречались как короткие мужские причёски, так и с длинными волосами, видимо женские. Скорее всего про «выпотрошить» наш пленник совсем не зря говорил.
Но то, что удивило Седьмую было внизу, в подвале, когда по мощности сигнала определили месторасположение приёмника. Сначала мы увидели внизу прозекторский стол, отмытый до зеркального блеска, затем пару киборгов, которые безучастно смотрели на наше вторжение, а потом нашему взору предстала целая коллекция человеческих органов в плотно закрытых прозрачных банках, которые занимали целый стеллаж вдоль стены. Причём его владелец явно расставлял всё с какой-то только известной ему последовательности. Все банки были подписаны.
— Я ещё больше хочу его себе, — довольно мурлыкала она, разбираясь с сервером, я же тем временем считывал имена, сверяясь сразу с базой данных полицейского департамента.
— Дети, — прокомментировал я, когда нашлось пара совпадений, — всё это органы пропавших детей.
— Он их что, даже не продавал что ли? — удивилась она, — нам повезло Ник. Здесь все записи, всех его встреч за последние десять лет. Осталось только найти нужное нам среди этой помойки.
— Видимо не всех и не всё, — я пожал плечами, ответив на первый её вопрос, — некоторое из этого стоило весьма дорого, пока не было упаковано в банку.
— Заметь, как сам дом, так этот закрытый посёлок стоят весьма недёшево, — начала она, затем прервалась и присвистнула, — ну ничего себе, кого я вижу, старый знакомый!
Я подошёл к ней.