— А самого Креченского Вы видели? Ну, как он выходил из машины?
— Честно говоря, я не очень хорошо помню. Помню, что кто-то выходил в клетчатой фуражке. Тьфу, не путайте меня! Конечно же это он был! Кто же еще?
— А женщину не видели?
— Нет, женщину точно не видел! — уверенно сказал Кранц. — Женщину бы я точно не пропустил!
И он засмеялся довольным смехом.
Впрочем, Анну он и не мог видеть, поскольку она воспользовалась не входом через двор, а парадным входом, что с противоположной стороны дома.
— Скажите, а как Вы можете объяснить то, что Софья говорила о Вас как об эталоне? — попыталась задать я вопрос.
— Что, простите? — не понял Кранц.
— Креченская ходила к психоаналитику, и во время сеансов сравнивала Вас со своим мужем. Я бы сказал, что она о Вас более, чем лестно отзывалась, — бесстрастным тоном пояснил инспектор.
Кранц явно почувствовал себя неловко.
— Софочка говорила обо мне с психоаналитиком? — спросил он и недоверчиво посмотрел сначала на меня, потом на инспектора.
— Да, и нам бы хотелось знать, почему?
— Откуда же мне знать? Мы, повторяю, с ними почти не общались. Особенно последнее время.
— Вы знали, что у Креченского есть любовница и ребенок?
Кранц замотал головой:
— Ничего мы не знаем! Да и зачем нам эти чужие проблемы? У нас своих хватает, — запричитал он.
— Вы знаете, с кем Креченская ездила в Миннеаполис на выходные?
— Я вообще не знал, что она туда ездила.
Его пухлые пальцы все время были в движении. Наверное, он сильно нервничал.
— Но, когда Софья уезжала, Анна, любовница Володи, с ребенком проводили выходные в доме Креченских. Неужели Вы никогда ничего не замечали?