— Вы что-то видели? — спросила я.
Она затянулась и кивнула.
— Только я не рассказала этого полиции.
— Почему?
— Потому, что это случилось уже после того, как они меня допросили.
— Паула, не томите, — взмолилась я.
И она рассказала мне, что в субботу, после убийства, ей никак не удавалось заснуть.
— Знаете, я ворочалась, ворочалась и, наконец, решила покурить. Зажигалок я наверху не держу, поэтому мне пришлось спуститься вниз. Я села в свое кресло, закурила, и тут подъехала машина, — она снова затянулась и замолчала, стряхивая пепел в пустую кофейную чашку.
Я ждала.
— Света я не зажигала, поскольку уличный фонарь светит довольно ярко, да и не нужен мне был свет. Я просто хотела посидеть и посмотреть на улицу. Так вот, подъехала большая такая машина, марки я, конечно, не разобрала, и остановилась на углу от дома соседей, как их? Кисевских?
— Креченских, — подсказала я.
— Да, конечно. Сначала никто из машины не выходил, она так и стояла с выключенными фарами. Я даже сигарету успела докурить, но спать не пошла. Понимаете, после всего того, что произошло, я считала своим долгом наблюдать. Так вот, через некоторое время, из машины вышел кто-то и пошел прямо ко входу в дом этих самых Кисевских. Только не со стороны нашей улицы, а с другой. Там у них еще гараж.
— Он зашел в дом?
Она кивнула.
— Откуда Вы знаете?
— Я видела свет! — и она торжествующе на меня посмотрела. — Только это был свет от фонарика, наверное.
— И долго он там… — начала было спрашивать я, но сама себя перебила. — Это был мужчина или женщина, Вы не заметили?
— Нет, — она покачала головой. — Свет горит только на нашей стороне улицы, а на углу фонаря нет, его убрали в прошлом году, когда что-то там прокладывали.
— Ну, а по походке или одежде нельзя было узнать?
Она снова покачала головой.