— Минуточку, я спрошу у мистера Хэннинга, сможет ли он Вас принять, — в голосе его улавливались неуверенность и растерянность.
— Ну и пусть, — подумала я, ковыряя крохотной ложечкой зеленоватое мороженное.
— Але, — услышала я голос Джереми. — Вы уверены, что Креченская была нашей клиенткой? Не могли бы Вы произнести по буквам ее имя?
Я произнесла. Он, видимо, проверял базу данных. Интересно, эта база у них с братом общая? Оказалось, что нет.
— Сожалею, но, видимо, произошла какая-то ошибка, — говорил Джереми. — У нас не было клиентки с таким именем.
Я не сдавалась:
— Возможно, она обращалась к мистеру Жульену Хэннингу. Но, разве, это не одна контора?
Джереми опять замялся.
— Видите ли, технически мы находимся в разных офисах и даже в разных зданиях. У нас нет общих клиентов.
— И все-таки, — настаивала я. — Речь идет об убийстве женщины, которая была клиентом фирмы «Хэннинг и сыновья». Я бы хотела поговорить с обоими нотариусами.
— Минуточку, — сдался Джереми.
Я слышала как он разговаривал с кем-то, наверное, с Жилем. Наконец, я услышала низкий мужской голос:
— Говорит Жиль Хэннинг. Чем я могу Вам помочь, мисс?
Я начала ему объяснять про убийство и завещание Софьи. Он, не дослушав, перебил:
— Послушайте, но мой помощник уже объяснил Вам, что у нас две независимые конторы под одной вывеской. Я не имею никакого отношения к клиентам брата. К тому же, все то, что касается завещаний и воле изъявлений, информация конфиденциальная.
— Я понимаю, — промямлила я. Жиль говорил очень убедительно и внушительно и, несмотря на то, что в голосе его не было и намека на насмешку, я понимала, что мои попытки что-то выяснить не вызывали ничего кроме снисходительной улыбки или раздражения.
— Я достаточно хорошо объяснил?
— Да, спасибо. И все-таки, Вы лично никогда не были знакомы с Софьей Креченской?
— Нет.
— Даже если я скажу Вам, что дом Креченских находится напротив окон Паулы Мэддок, матери Лоры?