Подкинул в ладони самый увесистый обломок, прицелился, размахнулся, и…
И «снаряд» в цель не полетел. Рука снова стала мёртвой, непроизвольно разжалась, а телефон отозвался на это звуком нового входящего сообщения.
Взялся за него левой, провёл пальцем по экрану, не удивился, увидев аналогичное сообщение.
Грешник вновь забрался на тот же валун и задумчиво уставился на тварей, изнемогающих от желания добраться до человека.
Это что же получается? Какая-то непонятная сила не позволяет ему швырять в корявых уродцев кораллы и молотить их палками? Да уж, это, разумеется, не случайный паралич, кто-то каким-то способом воздействует на руку.
На левую, кстати, тоже надеяться нельзя. Это Грешник тоже проверил, попробовав кинуть в тварей ещё одну веточку коралла.
Какой-то слишком уж изощрённый сон. Да и сон ли? Проснуться не получается, боль неотличима от реальной и при всей ненормальности происходящего соблюдается логика привычного мира. Ждать, когда это дивное видение закончится само по себе – не вариант. Раз уж изначально воспринял эту действительность именно как реальность, придётся и действовать соответствующе, а не просто сидеть ровно, дожидаясь, когда разум соизволит вернуться в нормальное состояние.
Значит, придётся придумать способ выкарабкаться самостоятельно.
Итак, перед носом маячит проблема. Точнее – две проблемы. С ними надо как-то разобраться. Причём – без насилия, потому что посторонние предметы применять в схватке не получится, а бросаться с голыми руками на зубастых и клыкастых противников – как-то не вдохновляет.
Ну а если вспомнить, что на мощный удар кулаком по голове они не очень-то реагируют – это смотрится, как чистое самоубийство. Даже если получится как-то их заломить, вывихнуть руки, свернуть шеи, победа обойдётся дорого.
И заплатить придётся кровью.
Своей.
Грешник осторожно, стараясь не бередить подсыхающие раны, поднялся, встал на камень во весь рост и начал оглядываться.
На то, чтобы детально изучить всю доступную прибрежную полосу, потратил несколько часов. Не сказать, что территория оказалась немалой по площади, просто изрядно запутанная, не везде просматривается, местами приходилось плавать (а то и нырять), да и голые ноги изрядно затрудняли процесс исследования.
В целом это место походило на жменю камней разного размера, бессистемно рассыпанную на оконечности узкого мыса. Вдоль берега развал валунов протягивался метров на сто, далее в обе стороны море резко углублялось, а пляж, и без того печально-узкий, сходил на нет. Волны там били в неприступные скалы, взметавшиеся на высоту трёхэтажного дома. Ни слева, ни справа забраться на них нечего и думать, но и там, и там они чуть дальше уступают место крутому склону, который ещё дальше становится всё приземистее и приземистее, постепенно сливаясь с широченными песчаными пляжами.
Выглядят живописно, и, увы, до них Грешнику не добраться. По берегу не получится, – брюхастые уродцы не пропустят, а соваться на глубину нельзя. Громадные касатки или очень похожие на них создания каким-то образом моментально узнают о том, что человек приближается к их владениям. Тут же начинают стягиваться со всех сторон, их плавники мелькают чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Непохоже, что поиграть напрашиваются, намерения у них явно гастрономические. Проплыть минуту или две среди шестиметровых хищников – верное самоубийство.
Вроде как, нападать на людей касатки не должны. Но Грешник не столь наивен, чтобы испытывать это утверждение на себе. К тому же с чего он взял, что это именно касатки? Полностью рассмотреть их не получается, но непохоже, что окраска у них характерная чёрно-белая. Просто подобрал аналогию исходя из того, что непонятные хищники больше похожи на млекопитающих, чем на рыб.
Неважно, как они называются, важно то, что эти создания прикончат его в секунды. Стоит оказаться на глубине, и на этом всё.
Значит, плавать он не станет.