Я снова присел около распростертого на земле тела, попытался нащупать пульс, но его, как бы я не старался, не было. Впрочем, гадать тут было бессмысленно, так же, как и реанимировать покойника. Грудь Твердой Руки была попросту вмята от одного прикосновения могучей лапы моего питомца.
— Ну, вообще хорошо. — Коба подобрался к выходу из палатки и поделился оттуда. — Хозяин, тут солдат видимо — невидимо. Они арбалеты тащат, такие, на колесиках, вроде стенобитных орудий мощность. И этот носатый жив, коромыслом ему по копчику. Даром, что его наш Сатана легонько приложил. Командует, канцлер. Дорвался.
Фалько поспешил к пробоине в стене и уже оттуда, выдал.
— С моей стороны с десяток панцирных. Нам при всем желании не прорваться. Это — Он с недовольством повертел в руках трофейным клинком. — Не оружие. Таким только врагов смешить, да себя калечить.
Послышалась барабанная дробь, резкая, нервная, сливаясь со звуком горна, вокруг загрохотало, задвигалось воинство. Откуда не возьмись, выросла стена щитов, окружив палатку покойного короля. Ржание лошадей потонуло в криках команд, завыла тетива, затрещали вороты станковых арбалетов.
— Что сейчас будет? — Коба схватился за голову и поспешно убрался вглубь палатки. — Нас порвут, растопчут, в пыль перетрут. Вот был славный гном, и нет его теперь. Одна пудра осталась.
— Они не осмелятся. — Виновато поделился Сатана. — Они же не знают, что я их короля, это, как его, сломал немножко. Значит, и стрелять не будут, а с теми, кто пойдет на штурм, уж я — то, повелитель, разберусь.
— Нажмурился, — я укоризненно покачал головой, из — за чего инфернальная коша потупила взор и попятилась, врезавшись огромным полосатым задом в стенку палатки. — Намурлыкался. Не вздумай опять, кого лапой прижать.
Фалько снова скривился.
— Ты прав, маг, история выправилась. Король Карлос Твердая Рука погиб, и теперь корону получит его брат. Обстоятельства его гибели изменились, но не в этом суть. Убираться надо. Помню, мы лихо улетели от гигантского аспида. Сделай так же, и одну проблему мы решим, впрочем, проблема это будет наименьшая.
— Хорошо, — согласно кивнул я. — Все в круг.
Мои друзья столпились вокруг меня, держась за руки, а я, закрыв глаза, попытался снова сделать то, что произошло недавно. Магия, вдруг появившаяся в этом мире, снова забурлила внутри, пошла невидимыми волнами, обволакивая реальность вокруг. Очертания начали расплываться, в теле появилась легкость, миг… и все рассыпалось, как карточный домик. Я снова вернулся к процедуре. Вновь припомнил все виденные мной в фолианте Дурина формулы и проделал пасы руками, в точности, сначала мысленно, а затем уже сверяясь с книгой, но все волшебство рушилось, едва ему стоило начаться. После пятой попытки, снова потерпев поражение, я устало опустился на землю и отложил книгу в сторону. Магия, пусть даже и неудачная, изматывала.
— Ничего не выходит, — прохрипел я, и с благодарностью принял из рук Кобы стакан воды. В горле будто пустыня поселилась, и живительная влага пришлась как нельзя кстати.
— Эй! Маг! Ты слышишь меня! Это я, канцлер Картохан. Со мной гарнизон Илинора и личная гвардия короля, и если хоть волос упадет с головы нашего обожаемого монарха, мои люди сотрут тебя в порошок. — Сказано было это громко, но не очень уверенно. Сказывался молодецкий пендаль, прописанный длинноносому инфернальной кошкой.
— Послушай меня, Картахан! — Крикнул я, собирая оставшиеся силы. — Ты же не собираешься посылать этих прекрасных воинов на смерть? Или тебе не рассказывали, что случилось в лесу?
На некоторое время от канцлера не было вестей, однако потом мы услышали новый голос, и принадлежал он не трусливому политику.
— Командир Гарнизона, Фольфган. Слышишь меня, Маг?
— Слышу. — Нервно выдал я, стараясь, как мог, умерить волнение в голосе.
— Ты отдашь нам его величество, или я клянусь, мертвые позавидуют живым.
— Атаковать нас будешь? — Сатана потянулся, по привычке оставляя на земле огромные борозды от своих чудовищных когтей, и тут, раскрыв пасть, выдал такой рык, от которого, наверное, даже звезды бы замигали.