Снова запела арбалетная тетива, луч солнца блеснул на остром лезвии, занесенном у меня над головой, и тут бы быть мне двухсотым, если не одно но. Ярость вновь хлынула, опустошая сосуд и наполняя, мертвые, растерзанные колдовством тела, и вот уже мертвяки набросились на бывших товарищей, стараясь выдавить глаза или вцепиться зубами в глотки. Надо ли говорить, что атака была остановлена, строй смешан, а спустя несколько секунд я с удовольствием наблюдал как ранее грозный противник, бросив оружие и поклажу, что есть силы, улепетывает прочь.
И снова наступила тишина. Мирная. Благостная. Великолепная. Оживились, затихшие до поры птицы, где — то в глубине леса послышалось ворчание перепуганного зверя, зачастил хлесткими ударами дятел, в поисках жуков под корой. Оставшиеся в живых люди короля, с искаженными, бледными, как мел, лицами, застыли нелепыми статуями, силясь не последовать примеру своего врага. Время шло, мир продолжал существовать, пелена гнева схлынула, и теперь я мог, как следует осмотреть плоды своей спонтанной магии. Способности ко мне вернулись, с торицей, наверное, в самый подходящий момент, и это говорило о том, что где — то есть высшая сила, которая присматривает за вашим покорным слугой. В моем полку прибавилось. Четверо мертвяков, мерно раскачиваясь на месте, обратили свои мертвые взоры на меня, и казалось, с жадностью, ожидали дальнейших приказаний. Рук и ног у моей армии не хватало, у некоторых были вспороты животы, другие в пылу боя лишились скальпов и ушей. Армия подобралась знатная, хоть завтра объявляй конец света. Один лишь минус, на парад с такими бойцами не выйдешь. Сложно чеканить шаг коли у тебя одна нога, или сломана шея.
— Эй, парень!
Окрик вывел меня из странного благостного состояния, и я, обернувшись, шагнул к карете, откуда доносился голос. Тут же послышался скрежет натягиваемой тетивы.
— Полегче! Я друг! — Я поднял руки, демонстрируя пустые ладони и благие намерения.
— Тише, Волард. — Дверь кареты распахнулась, и передо мной предстал мужчина. Высокий властный лоб, твердые породистые черты лица, ясные голубые глаза и густая иссиня — черная борода, ниспадающая на грудь, могли бы произвести впечатление на кого угодно. Левая бровь незнакомца была рассечена, однако шрам был давний, и все что напоминало о былой травме, это ровный предательски белый росчерк, делящий саму бровь на две неравные части. Широкая грудь мужчины была закована в броню. Две пластины, прикрывающие верхнюю часть, и спускающиеся вниз мелким набором пластин и звеньев, облегчающих движение. Левая пластина, над сердцем, была украшена лилией. Руки незнакомца скрывали латные перчатки, однако меч его, с богато украшенной самоцветами рукоятью так и не покинул ножны, отделанные бархатом и золотыми полосками. Образ заканчивали высокие сапоги для верховой езды, отделанные по голенищу золотым шнуром.
Такое количество драгоценных металлов у одного отдельно взятого человека, в королевстве я увидел впервые, и изумление, которое отразилось на моем лице, нельзя было спутать ни с чем другим.
Мужчина шагнул вперед, остановился, скрестил руки на груди и с налетом непринужденности оглядел поле боя, однако страх у него скрыть не получилось. Трупы на земле его не смутили, а вот лопочущие за моей спиной мертвяки, беспокоили.
— Кто ты, маг, и как ты оказался тут в столь нужный для королевства момент? — Властно произнес мужчина. Сказано это было тоном человека, который с детства привык повелевать, и в этот момент у меня не осталось ни капли сомнения. Передо мной был ни кто иной, как его величество Карлос, правитель местных земель, владыка южных и северных пределов, и основатель славного города Илинора, в народе называемый «Твердая рука».
Недоумение и растерянность, пришедшие на смену более пугающим чувствам, заставили меня замешкаться, и ответ я выдал неубедительный.
— Прогуливался, Ваше Величество.
Слова эти я сопроводил поклоном, показавшимся мне в тот момент наиболее уместным.
— Ты прав, я король. — Довольно поделился мужчина. — И услуги твои я ценю. Вот уже несколько десятков лет я не знавал мага, что смог бы преодолеть противостояние сил, и высвободить на волю свое волшебство! Раньше магия витала в воздухе, ей был наполнено небо, море и суша. Мы воздвигали города, путешествовали в мгновение ока из одного конца королевства в другое, по щелчку пальца залечивали страшные раны и смертельные болезни. Ты мне интересен, маг, и ты не ответил, как тебя зовут!
— Называйте меня Котом, Ваше Величество. — Я снова почтительно поклонился. В конце концов, выказать уважение к первому лицу государства, штука нелишняя, да и спина не переломится. Может, что и выгадаю от этого знакомства.
— Повелеваю тебе, Кот, прибыть ко мне во дворец, в славном граде Илинор, — торжественно произнес Карлос Твердая Рука. — Дабы я мог наградить тебя должно.
— Ваше Величество, — в картинном припадке благодарности и раболепия, я сложил ладони, прижав кисти рук к груди. — Я путешествую не один. Со мной воин, гном — помощник и домашнее животное.
— Тогда прибывайте вместе. — Карлос благодушно кивнул. — Сегодня вечером я даю прием в честь закладки первого камня дворца, и во временных покоях будут танцы и угощения. Будь вечером, когда колокол на ратуше отобьёт восемь раз. Быть по сему.
Вернувшись в «Паладин» я еле успел к завтраку. Мои друзья, за исключением Сатаны, который и вовсе превратился в затворника, уже собрались за столом. При моем появлении в общем зале Фалько кивнул, а Коба радостно замахал рукой.
— Я же говорил, что хозяин ушел на прогулку. — Поделился он с принцем, сноровисто забрасывая в рот порцию яичницы с жареным до хруста беконом. Губы недорослика были испачканы в жире, который он периодически промакивал рукавом. Приучить Кобу к салфеткам у меня так и не вышло.
Я уселся на свободное место за столом и, втянув носом умопомрачительный запах яиц и бекона, понял насколько я голоден. За завтраком я неспешно рассказывал друзьям о своих утренних приключениях, однако, чем дальше тянулся мой рассказ, тем мрачней становился Фалько.