Путешествие Одиссея

Трешку построили особенно паскудно, и теперь там то и дело появлялась кудрявая плесень, приводящая к появлению недопустимых для заправки форм жизни.

Нуналуна ненавидела плесень, а Одиссей — бессмысленное торчание в дежурке.

— Ну давай, — согласился он, задирая к ней голову.

Нуналуна склонилась над ним, приникая длинным, неспешным поцелуем.

У них было полно времени, и скука изматывала больше, чем что-либо иное. Мегера вязала, Нокс что-то постоянно исследовал, Раф рыбачил, а Одиссей и Нуналуна — трахались.

— Пойдем, — она потянула Одиссея в сторону дежурки.

— Там Нокс, — ответил он.

— Разве? — она удивилась. — Его смена закончилась восемь минут назад.

Все знали о том, что Плюшевый Нокс был радикально пунктуален и не задерживался на рабочем месте ни на секунду дольше, чем следовало.

— Угу, — угрюмо сказал Одиссей. — Нокс просто умер, вот в чем дело.

— Гонишь.

Нуналуна с энтузиазмом человека, в чьей жизни за последние пять лет ничего не происходило, заглянула в дежурку.

Наверное, работа на этой заправке была лучше, чем олдскульное пребывание в камерах. Или нет.

Она вернулась довольно быстро. Села рядом на ступеньку.

— Эй, Одди, — довольно ощутимо пихнула его локтем в бок. — В тех местах, откуда Нокс родом, это считается естественной кончиной?

— Вспарывать себе животы и уносить орудие куда подальше, прежде чем смиренно покинуть этот мир? Похоже на то, Нула.

Нуналуна помолчала, ковыряя пальцем дырку на своих модных джинсах.

— Не было ночью никаких кораблей, Одди. Мы бы услышали, если бы на заправку кто-то прилетал. Шлюзы терминалов скрипят на всю планету.

— Угу.

— Ты позволишь? — спросила его Нуналуна, прицеливаясь.