— Я люблю кататься по ночам.
Джексон хотел схватить Питера за горло, но его протянутая рука упала, будто ее отрезали, а Питер между тем по-прежнему лежал, удобно растянувшись на траве.
— Не суетись, приятель. Я тоже этого не люблю.
Джексон потирал локоть.
— Где ты так научился?
— По телевизору видел.
— Нет, правда, покажи еще раз.
Питеру не хотелось ничего показывать. Но ведь человек жив не одним днем, и в случае чего Джексона лучше было иметь на своей стороне. Он взглянул на светящийся циферблат часов: 11. 40, время еще есть.
— Хорошо. — Он со стоном поднялся. — Давай сначала, но только медленно.
Демонстрация длилась десять минут и порядком утомила Питера. В конце он поддался Джексону, позволив сбить себя с ног. Питер лежал на земле и притворно охал, а Джексон стоял над ним и улыбался.
— Ну а теперь ты дашь мне лошадь?
— Нет.
— Почему?
Джексон сел рядом, достал помятую пачку сигарет и, поколебавшись, протянул ее Питеру.
— Ты сумасшедший, — пробормотал он, закуривая, — сегодня сумасшедшая ночь. Я поймал тебя, когда ты хотел украсть лошадь, а через десять минут ты учишь меня приемам дзюдо — или как там это называется. С ума сойти!
— Мне порой удается удивить людей. — Питер все еще лежал. Земля была холодной, но все же теплее воздуха.
Джексон сосредоточенно смотрел на горящий кончик сигареты. Разговор давался ему нелегко.
— Ты вообще кто такой?
— Обыкновенный мирный турист.
— Мирный! Ты мирный, как бомба... Ты напоминаешь мне Даниила во рву со львами. Львы стояли вокруг него и скалили зубы. У них острые зубы, приятель. И Даниил знал, что это львы.