Ведьма

Взгляды всех троих устремились на Эллен.

Миссис Рот оказалась той самой блондинкой, которая пришла чуть раньше. О том, что она замужем, Эллен догадалась по обручальному кольцу на пальце: произношение миссис Грапоу не позволяло установить разницу между замужней женщиной и старой девой.

Миссис Мюллер тоже носила кольцо. Маленькая и суетливая, она все время нервно заламывала руки, подобно леди Макбет. Ее бледные щеки, жидкие волосы и мешковатое платье имели один и тот же пепельный оттенок, делая ее похожей на испуганную серую мышку.

Мисс Дженссен явно до сих пор ходила в девицах. Энергичная толстуха в золотом пенсне, она была самой говорливой из всех, и вскоре Эллен, ошеломленная ее напористостью, выложила собеседницам основные факты своей биографии, включая сведения о возрасте, материальном и семейном положении и количестве потомков.

Неуклюжая хитрость, с которой задавались вопросы, скорее позабавила, чем рассердила ее. «Бедняжки, – подумала она сочувственно, – в этой глуши так мало тем для разговоров». Однако она отметила многозначительные взгляды, которыми женщины обменялись при упоминании о ее разводе.

Эллен не забыла совет Эда, но не имела возможность уклониться от ответа: Что прикажете говорить, когда с наигранным простодушием вас спрашивают: «Ваш супруг скончался?» Ответить: «Не ваше дело», – было бы слишком невежливо, хотя в какой-то момент Эллен испытывала сильное искушение поступить именно так.

Однако, как выяснилось, это была лишь легкая разведка боем. Атака началась чуть позже, когда мисс Дженссен, доверительно подавшись вперед, поправила пенсне и бабахнула из главного орудия:

– Мы так беспокоимся о вас, миссис Марч. Совсем одна, вдали от людей – ив этом ужасном доме! Я бы глаз не сомкнула, будь я на вашем месте. У вас, наверное, крепкие нервы?

– Наверное. Сплю я как убитая.

– О... – только и смогла произнести мисс Дженссен.

Настала очередь миссис Рот. Придвинувшись к Эллен вплотную, она спросила таинственным полушепотом:

– А вы слышали какие-нибудь странные звуки? Привидение вам являлось?

Их было только трое, три заурядные сплетницы – и миссис Грапоу, которую, наверняка, никто не назвал бы заурядной... Эллен внезапно ощутила себя в западне. Полуоткрытый рот миссис Мюллер, сквозь который вырывалось тяжелое дыхание. Алчно расширенные глаза миссис Рот. И мисс Дженссен, напоминающая раскормленную хищную птицу, готовую вцепиться когтями в свою добычу.

Бесенок, мирно дремавший в недрах сознания Эллен, встрепенулся и радостно захихикал, потирая ладоши.

– Что ж...

Дружно затаив дыхание, женщины придвинулись еще ближе.

Эллен пришла в себя, только когда садилась в машину с сумкой, набитой продуктами. Она почувствовала себя пристыженной: зачем было обманывать этих бедняжек? Конечно, она не сказала им ничего конкретного...

«Неправда! – вмешался непоседливый бесенок. – Ты не сказала ничего конкретного, но теперь эти кумушки совершенно уверены, что в твоем доме живет призрак Мэри Баумгартнер и ты еженощно с ним общаешься. Постыдилась бы! Они ведь только пытались проявить дружелюбие. Даже миссис Грапоу...»

Нет. В отношении миссис Грапоу бесенок заходил слишком далеко – в ее поведении не было и тени приветливости. Самолюбие не позволяло ей задавать крамольные вопросы, но не мешало внимательно прислушиваться к ответам. Да и остальные дамы – у Эллен не повернулся бы язык назвать их милыми. Их нездоровое любопытство, жадный блеск глаз и бесцеремонное желание выудить побольше подробностей... Никакие они не бедняжки! Безмозглые курицы!

Угрызения совести сменились возмущением, и Эллен не заметила, как добралась до дома. Подъехав к воротам, она увидела, что на столбе сидит белая кошка, и резко затормозила, чтобы не испугать животное. Впрочем, ее усилия оказались напрасными: белый комок метнулся вниз и исчез в кустах.