— Хочешь что-нибудь съесть или тебе даже думать о еде тошно?
— Я бы выпила. Горло дерет.
— Сейчас что-нибудь поищу.
Когда Жаклин вышла, Джин подтянула подушки повыше и села. Если бы не голова, чувствовала она себя вполне сносно. Джин осторожно пошевелила пальцем ноги и с интересом проследила за этим движением. До чего же замечательно, что можно шевелить пальцами, напрягать мышцы и чувствовать, как они тебе повинуются — ощущать свои вдохи и выдохи, биение сердца.
Шум лифта отвлек ее от этих глубокомысленных размышлений, и она инстинктивно замерла, но заставила себя расслабиться — смешно было так нервничать.
В конце концов, квартира Жаклин в доме не единственная.
Но лифт остановился на их этаже, и прозвенел звонок. Слышно было, как Жаклин подошла к двери, но не открыла ее, а спросила: «Кто там?»
Джин не расслышала ответа, но, видимо, он успокоил Жаклин, так как дверь открылась, и последовали тихие переговоры. По непокрытому ковром полу раздались шаги.
— Майкл, — догадалась Джин.
Он остановился в дверях, отрешенно глядя на нее.
— И правда ты в порядке, — произнес он. — Жива.
— Я же сказала тебе, что с Джин все благополучно, — проскользнула за ним в комнату Жаклин со стаканом в руке. — Шел бы ты домой и ложился спать. Не сидеть же всю ночь на корточках в кустах. Портье, может, тебя и поймет, но другие жильцы вряд ли.
— Ладно, пойду, — послушно сказал Майкл. — Просто хотел убедиться, что с Джин все благополучно.
— Ну, по-моему, теперь это ясно.
— Пока, Джин. А что с тобой случилось?
— Зачем спрашивать? Я-то как раз самого интересного не видела.
— Что-то свалилось тебе на голову?
— Говорят.
— А ты сама действительно ничего не помнишь?
— Ради Бога! — закричала Джин, схватившись за голову. — Убирайся! Только тебя мне не хватало с твоими глупыми расспросами! — сердито бормотала она.