Седьмой грешник

— Я ничего не хочу сказать. Просто я выражаюсь бессвязно. — Жаклин поднялась, и Джин заметила, что она держит рисунок двумя пальцами за край, как будто он ее жжет. — Давай-ка ложиться, Джин, попробуем выспаться, поверь, завтра нам понадобятся все наши силы.

Глава 9

День, на который была назначена вечеринка, выдался безоблачным, ярким и знойным. Из-за духоты Джин проснулась на восходе солнца. Она сбросила простыню, повернулась на другой бок, стараясь найти для вспотевшего тела прохладное место, и спугнула Нефертити, уютно примостившуюся у нее под коленями, что никак не способствовало снижению температуры в постели. Кошка, сердито фырча, поднялась, выгнула спину и спрыгнула на пол. Джин посмотрела на соседнюю кровать. Простыни лежали в ногах, а Жаклин не было.

Джин снова заснула, она слишком устала, чтобы даже на минуту задаться вопросом, где же хозяйка, а когда проснулась окончательно, солнце стояло уже высоко, и в комнате было еще жарче. Сквозь закрытые ставни яркие параллельные лучи пронизывали полумрак спальни.

Джин проковыляла в салон — там было светлее и немного прохладней. Оказалось, что Жаклин, полностью одетая, пьет кофе. Перед Джин снова сидела деловая женщина-профессионал. Правда, глаза у ее ввалились, словно после бессонной ночи, но губы были плотно сомкнуты, а очки прочно сидели на переносице.

— У тебя какой-то изможденный вид. — Жаклин критически оглядела Джин. — Плохо спала?

— Видела страшный сон, — ответила Джин. По ее телу пробежала дрожь. — Правда страшный. Меня до сих пор трясет.

— Выпей скорее кофе. Что же тебе приснилось?

— Мне снилось, будто я встретила святую Агнессу. Она шла по Виа Номентана. — Джин взяла предложенную чашку.

— Виа... где?..

— По Виа Номентана. На этой улице стоит ее церковь, она за городской стеной. Я знала, что это Номентана, хотя во сне она совсем не так выглядела, как сейчас. Не улица, а проселочная дорога, вымощенная большими темными каменными плитами, ну, такими, какие до сих пор встречаются местами на Аппиевой дороге. А вдоль дороги росли деревья — темные, остроконечные кипарисы, мимозы и пинии. И между деревьями гробницы — небольшие кирпичные мавзолеи и большие, сложенные из белого мрамора. И вдруг появилась святая Агнесса, откуда-то из-под земли, где что-то вроде спуска в катакомбы. — Джин отпила кофе и сказала едва слышно: — А под мышкой она держала свою голову.

— Ну и воображение у тебя! Все в точку! — заметила Жаклин. — Ей ведь отрубили голову, правда? Знаешь, что тебя навело на этот сон?

— Конечно знаю. Дурацкий рисунок Майкла... Но представляете, как бывает с кошмарами — сон был гораздо страшней, чем сейчас, когда я рассказываю. От страха я не могла ни рукой, ни ногой пошевелить.

Сама-то Агнесса не казалась ужасной, даже крови на ней совсем не было, с кровью было бы не так страшно. И вдруг голова улыбнулась мне и подмигнула!

— Ну, хватит, — поспешно сказала Жаклин.

— Я знаю, как это звучит...

— Звучит жутко. Забудь про сны. У нас масса дел. Все купить, приготовить, убрать да еще соорудить пару каких-нибудь костюмов.

И с этой минуты Джин уже не имела времени ни размышлять, ни задавать вопросы. Надо было навести порядок: вымыть всю квартиру, натереть полы и так далее. Жаклин кротко призналась, что не слишком много внимания уделяла уборке, а поскольку tuttofare[36] ее приятельницы тоже была в отпуске, квартира пришла в запустение, и педантичная швейцарка получит полное право негодовать по этому поводу. Так что до возвращения Лиз все должно быть в ажуре, и, хотя после вечеринки опять придется приводить комнаты в божеский вид, основную уборку необходимо выполнить сейчас.

К середине дня они закончили почти все, включая приготовление крошечных hors d"oeuvres. Пальцы у Джин так устали, что ей казалось, будто бутербродов этих было не меньше тысячи. Она только собралась свалиться в постель и отдохнуть, как Жаклин напомнила ей, что они еще не подумали о костюмах.

Джин тупо посмотрела на нее.