— А ты мне что скажешь? — я повернулась к слишком задумчивому эльфу.
— У меня есть одна теория, но я не уверен. Надо еще подумать.
Эрих отчетливо хмыкнул и что-то пробормотал на незнакомом мне наречии. Зато блондин его прекрасно понял, вскинувшись с очень жестким выражением лица. Я даже не успела то что среагировать — понять, кто первым запустил заклинание. Зато Саахаши очень удачно отбил оба сгустка энергии хвостом, не зря сброшенная змеелюдова кожа так ценится.
— Эрих! — кажется, осуждения в голосе вышло больше, чем я планировала, потому что он тут же среагировал.
— Что «Эрих»? Конечно, все вернулось на круги своя и Эрих больше не нужен! Запасной аэродром! Я только поверил, что все может быть хорошо, — в его голосе прозвучал такой надлом, что у меня в горле встал ком. — И тут все это…
Он бессильно развел руками. Я встала, шагая к нему, но Вальц отступил. От выражения его лица стало страшно тоскливо. Он едва шевельнул губами, но я разобрала сказанное, и вдруг сорвался с места, быстрее, чем кто-либо среагировал. Дверь уже хлопнула, когда мы пересекли зал. Я выскочила наружу:
— Эрих!
Над нами пронеслось эхо. Я метнулась к ступенькам, но эльф удержал меня на месте, не позволяя даже попытаться его догнать.
— Ты туда не пойдешь.
— Почему это?! — я почувствовала, как сознание начинает застилать мрак ярости и отчаяния одновременно.
— Я тебя не пущу, — сказано было с полной уверенностью и осознанием своих сил.
Я зарычала, повинуясь какому-то животному порыву. Когти, которые каким-то чудом отрасли на неприспособленному теле, распороли воздух буквально в паре сантиметров от лица Дженталя. Эльф легко увернулся, но во взгляде… Какая гамма эмоций была во взгляде…
— Может, и я зря вернулся в твою жизнь? — он, не дожидаясь ответа, спускается вниз.
Я пытаюсь выдавить из себя хоть звук, но даже скулежа не выходит. Я даже вдохнуть нормально не могу. Ноги подкашиваются, меня ловят одновременно Канто и Саахаши. Если сейчас еще кто-то из них уйдет, я точно не выдержу…
Пытаюсь дозваться до эльфа по связующей нас нити, но в ответ получаю одну единственную фразу, когда фигура эльфа уже скрывается за деревьями. «Я освобождаю тебя от твоих клятв». Нить рвется, отдаваясь болью где-то глубже, чем во всем теле. Потеря сознания становится благом.
В себя прихожу в спальне. От холода сводит даже мышцы лица, пытаюсь свернуться в клубок, чтобы согреться. Щелкает дверная ручка, шаги, не шелест чешуи. Пытаюсь открыть глаза, чтобы увидеть вошедшего, но не выходит.
— Как она? — Канто, голос узнаю сразу.
— Плохо. Это все очень ударило по ней. Слишком много переживаний. Еще отток магии этот… Знать бы, где лаборатория, было бы проще. Жаль, что она не видела ничего больше. Я аккуратно прошелся по этому воспоминанию, — последнюю фразу он произносит виноватым голосом.
— Холодно, — удается выдавить из себя это слово.
Рыжий опускается на край кровати, вглядываясь в мое лицо. От жаровни идет волна теплого воздуха, направляемая воздушником, проникает под одеяло. Становится чуть легче, но огромный айсберг внутри никуда не исчезает, как и ноющая боль в мышцах.