– Чувствую на тебе печать моей жены, – внезапно прозвучал властный металлический голос в моей голове. И судя по взглядам, которыми обменивались обездвиженные друзья, его слышал не только я. – Хм, ты касался обломка моего посоха, интересно. – Продолжил читать мои достижения, словно открытую книгу, подавляющий волю голос. – Можешь зайти, смертный, раз Зиала отметила тебя, значит, ты достоин, по крайней мере, разговора.
Сковывающая меня магия перестала действовать, и я поднялся, но остальные остались лежать на камне безвольными куклами. Попытавшись отправить сообщение в чате, получил системное уведомление, что в этой локации обмен сообщениями невозможен.
– Освободи моих друзей, они не будут входить внутрь, – громко произнёс я в пустоту.
– Нет, всё останется так до конца, – ударил по ушам голос бога и уже тише добавил, – а потом я решу, что с вами делать.
Как‑то мне не очень понравилась эта его фраза «до конца». Но спорить с голосом у меня желания не было. Прежде чем подняться по ступенькам храма, положил игровые тела друзей в более удобные позы. Лежать лицом на холодном камне было очень неприятно, а сколько продлится разговор, я не знаю.
Внутри храма горел магический свет, и по‑прежнему отсутствовали следы сражения. В центре огромного зала располагается гигантская, пятнадцатиметровая статуя мужчины, подпирающая собой крышу строения. Если каменного голема создавал талантливый скульптор, то статую бога сотворил гений. Она было настолько детализирована, что даже с такого расстояния я мог рассмотреть каждую морщинку на суровом лице мужчины. Глаза статуи горели яркой синевой, на голове красовалась корона, а тело скрывал серебристый плащ, из‑под ткани которого виднелась лишь одна рука, держащая посох.
У ног статуи располагалась большая чаша, в которой горел странный, радужный огонь. Я залюбовался удивительным зрелищем. Пламя меняло свой цвет каждую секунду, порой создавая изумительнейшие сочетания. Я заметил, что огонёк совсем маленький, высотой всего в полметра, а пространства в золотой чаше остаётся ещё много. Видимо, раньше, во времена расцвета, она была заполнена волшебным огнём целиком.
Всё оставшееся помещение было пустынно, лишь на стенах я разглядел выгравированные барельефы. Среди них я узнал лицо Зиалы и догадался, что тут изображены младшие боги пантеона. Помимо богини жизни я насчитал ещё три изображения.
– Вейран – бог смерти, Ниали – богиня удачи и Марган – бог войны, – вновь раздался голос в моей голове. Когда Торсунвальд, или некая другая сущность, разговаривающая со мной, произносил имена своих коллег, возле соответствующего барельефа на секунду вспыхивал радужный огонёк. Как мне надоело, что каждый норовит забраться в мою многострадальную голову. Нельзя что ли говорить нормально, по‑человечески? От оглушительного смеха я чуть не оглох. Отсмеявшись, голос пояснил:
– Боюсь, что если я заговорю с тобой реальным голосом, твоё тело распылит на атомы. Я даже не уверен, сможешь ли ты воскреснуть.
– Тогда не будем это проверять, – тут же пошёл на попятную я, кто знает этих богов, может, реально, от одного слова наступит смерть персонажа. – Но как ты можешь быть жив, боги же уничтожили друг друга?
– Я не совсем жив, точнее совсем не жив. Моё тело смертельно ранено и умирает. После обращения к выжившим я потратил последние силы, чтобы создать сферу отрицания и поместить в неё своё тело. Время внутри сферы течёт ничтожно медленно, а пока жив хоть один бог, чужеродные сущности не могут развернуть полномасштабное вторжение. Пока горит огонь в моём храме, некроманты не могут активировать мост между мирами, и у разумных есть шанс отстоять своё право на жизнь.
– Ты можешь рассказать о вторжении, как это случилось?
– А ты наглеешь, человек, в былые времена за такое обращение я мог наложить вечный дебафф, уменьшающий параметры персонажа на 99 %, если говорить понятным тебе языком.
Я сглотнул, и действительно, чего‑то мой борзометр сегодня зашкаливает. Не хочется получить божественное проклятье.
– Я хотел сказать, не могли бы вы мне рассказать, как произошло вторжение в этот мир.
Торсунвальд продолжил более радушным голосом.
– На самом деле ты практически до всего дошёл своим умом, ошибки были лишь в незначительных деталях. Жаль, истинный смысл происходящего открылся мне слишком поздно. Иномирная сущность, завладевшая разумом молодого и талантливого волшебника, смогла скрыть природу своего происхождения даже от богов. Я до последнего боя был уверен, что причиной нашей вражды была конкуренция за умы разумных, зашедшая слишком далеко. К огромному сожалению, сущность, не принадлежащая этому миру, была скрыта от взора богов. Вероятное будущее было окутано пеленой тумана, тогда я думал, что это связано с непредсказуемостью действий своих конкурентов, и стремился их уничтожить, впрочем, как и они нас.
– Вы сказали молодой и талантливый маг, не некромант?