Знамение. Трилогия

А после весь жилой комплекс ожил множеством различных звуков, будто разбуженное осиное гнездо. Со всех сторон начало грохотать, разбиваться, трещать и ухать. Прогремело несколько ружейных выстрелов. То тут то там кричали люди. Визжали безумными голосами. Просили о помощи. Умоляли о спасении. Проклинали и матерились. И изредка слышались знакомые скрипящие и чавкающие вопли, по одному, а все чаще сливаясь в отвратительную и оглушающую какофонию из нескольких звериных глоток.

Не в силах больше терпеть этот адский шум, я, невзирая на жару, подошел к окну и все же крепко закрыл его, в попытке оградить себя от происходящего. И старательно занавесил шторы… А потом, уронив голову в пол, устало побрел в гостиную…

38,3

На следующее утро я проснулся с тяжелой головой. И с трудом разлепил глаза. Липкий и потный от духоты и жары в квартире. Без привычно работающего кондиционера и вентилятора. С тяжелой головой от похмелья, которое заработал, выпив прошлой ночью две бутылки красного испанского вина из запасов, в попытке отвлечься от того ада, который произошел вокруг нас.

Вино помогло, на определенное короткое время, притупить чувство страха и нарастающего отчаяния от нашего положения. Перестать нервно вслушиваться в очередной вопль или крик, раздающийся по двору нашего жилого комплекса. Мне даже удалось, на самом пике алкогольного опьянения, посмотреть на ситуацию с некой положительной стороны ребяческого куража. Почувствовать нездоровую эйфорию. Представив себя героем компьютерной игры, где я должен выжить в экстремальной среде постапокалипсиса, собирая и сохраняя ресурсы, обустраивая убежище, прокачивая умения и защищая семью.

Но стоило мне проспаться, а парам алкоголя выветриться, как мрак с новой силой обрушился на мое сознание. Словно большая, тяжелая и холодная плита опустилась на мою голову и спину, подавляя любую положительную эмоцию, нагнетая тревогу и ощущение безнадежности нашего положения.

«Мы не выживем… Мои попытки собрать припасы и подготовится, все эти идиотские бутыли с водой, фонарики и консервы – все чушь…. Это лишь оттянет неизбежный конец… Мы просто дольше помучаемся… и все…. Конец – один… Еда закончится. Или вода. И мы умрем от голода или жажды. Или мы уже заразились, подхватив споры через воздух из окна или вентиляции. Пройдет пара недель и все… Кто обратится первым? Я? Супруга? Дети? Пусть уж лучше мы обратимся одновременно и не станем нападать друг на друга. Черт… Ужас какой… Лучше уж, наверное, смерть…, чем обращение…» – думал я, поглаживая мягкие, влажные от духоты ножки девочек.

«Перестань хандрить…, выше нос!!!», ‑ остановил я поток своих негативных мыслей, «у тебя, в отличии от всех других, был год на подготовку. И ты сделал все, что мог. А теперь, в самый важный момент, нельзя расклеиваться. Нельзя сдаваться… И бухать надо перестать. От алкоголя утром один депрессняк. А ты должен быть сильным. Хватит валяться. Вставай и делай что‑нибудь!!!»

Эту ночь я спал на диване в гостиной, вместе с девочками, которые вповалку расположились рядом, такие же мокрые от пота и страдающие от жары, как и я. Я взглянул в сторону спальни, где на нашей двуспальной кровати спала супруга, лицом ко мне, даже во сне сжав губы и сморщив в напряжении лоб, прижав согнутые руки в локтях к ушам, словно пытаясь защититься от некой угрозы.

«Бедная женщина», ‑ подумал я, «мне, наверное, не понять, что приходиться переживать ей, с ее обостренным материнским инстинктом… А может быть этот инстинкт наоборот помогает ей не отчаиваться и держаться бодрячком….. Пусть спит, набирается сил…. По крайне мере, сон сейчас для всех нас – это единственное спасение. Возможность забыться и отключиться от ужасов окружающей реальности…»

Я освободил затекшую левую руку и посмотрел на экран электронных смарт‑часов на запястье. Все еще работающих от наполовину израсходованного аккумулятора. Которые через пару дней сядут. И тогда останется надеяться только на портативные солнечные панели с USB разъемами, которыми я запасся ранее.

Часы показывали начало второго дня. Так что на поверку я проснулся далеко не утром. Впрочем, никакого смысла соблюдать график, дисциплинировать режим сна и бодрствования уже не было. Какая разница, было ли утро, день, вечер или ночь. Торопиться нам все равно уже было некуда…

Я заставил себя подняться и сесть на диване. Тяжело и устало вздохнул, подождав несколько секунд, пока спазм в голове немного утихнет, прежде чем встать на ноги. Прислушался, стараясь различить отголоски вчерашних воплей, криков и стонов. Но в доме вокруг царила гробовая тишина. Словно все кто мог умереть – уже умерли. А те, которые должны были восстать – еще не восстали.

Собравшись силами, я прошел в ванную комнату и на автомате нажал на кнопку включения освещения. Который отозвался пустым щелчком, оставив внутренности ванной комнаты в прежнем полумраке.

– Аххх, да…, ‑ с огорчением выдохнул я, ругая себя за нерасторопность и неспособность быстрее привыкнуть к изменившимся обстоятельствам.

Потом я подошел к унитазу и опустошил мочевой пузырь. И снова по привычке нажал на кнопку слива воды из туалетного бачка в унитаз. Которая щелкнула холостым ходом и свободно провалилась внутрь.

– Мхммммм…, ‑ огорченно промычал я. И достал из под раковины пластиковую чашу. Зачерпнул запасенную воду из ванной и вылил в жерло унитаза. Желтизна мочи до конца не смылась. Так что мне пришлось потратить еще одну полную чашу воды, чтобы привести унитаз в порядок, что добавило к моего первому «утру» новой жизни дополнительное переживание о том, как мы будем следить за чистотой туалета, когда вода в ванной закончится.

Потом я подошел к раковине и опять же, на автомате, дернул за ручку крана, чтобы помыть руки с мылом. Чертыхнулся. Зачерпнул из ванной еще одну чашу воды и с горем пополам, жонглируя чашкой и куском мыла, умудрился успешно завершить задачу.

– Мда…, ‑ озадаченно протянул я себе под нос, оглядывая отражение своей помятой морды в зеркале над раковиной. Провел мокрой рукой по щекам и лбу. И замер, оглушенный пугающей догадкой, ощутив как сердце, будто на несколько секунд перестало биться, а потом с трудом, нехотя запустилось снова перекачивать кровь по артериям.

Я прижал тыльную сторону ладони ко лбу. Ощупал щеки и шею. Потом на негнущихся ногах прошел на кухню, открыл верхний ящик шкафа, где мы хранили початые медикаменты. Нашарил в одной из коробок пластиковую палочку электронного термометра. Достал его из прозрачного чехла. Нажал на кнопку включения. Сбросил прежнее показание. И сунул металлическим кончиком себе в левую в подмышечную впадину.