Всё оставшееся помещение было пустынно, лишь на стенах я разглядел выгравированные барельефы. Среди них я узнал лицо Зиалы и догадался, что тут изображены младшие боги пантеона. Помимо богини жизни я насчитал ещё три изображения.
— Вейран — бог смерти, Ниали — богиня удачи и Марган — бог войны, — вновь раздался голос в моей голове. Когда Торсунвальд, или некая другая сущность, разговаривающая со мной, произносил имена своих коллег, возле соответствующего барельефа на секунду вспыхивал радужный огонёк. Как мне надоело, что каждый норовит забраться в мою многострадальную голову. Нельзя что ли говорить нормально, по-человечески? От оглушительного смеха я чуть не оглох. Отсмеявшись, голос пояснил:
— Боюсь, что если я заговорю с тобой реальным голосом, твоё тело распылит на атомы. Я даже не уверен, сможешь ли ты воскреснуть.
— Тогда не будем это проверять, — тут же пошёл на попятную я, кто знает этих богов, может, реально, от одного слова наступит смерть персонажа. — Но как ты можешь быть жив, боги же уничтожили друг друга?
— Я не совсем жив, точнее совсем не жив. Моё тело смертельно ранено и умирает. После обращения к выжившим я потратил последние силы, чтобы создать сферу отрицания и поместить в неё своё тело. Время внутри сферы течёт ничтожно медленно, а пока жив хоть один бог, чужеродные сущности не могут развернуть полномасштабное вторжение. Пока горит огонь в моём храме, некроманты не могут активировать мост между мирами, и у разумных есть шанс отстоять своё право на жизнь.
— Ты можешь рассказать о вторжении, как это случилось?
— А ты наглеешь, человек, в былые времена за такое обращение я мог наложить вечный дебафф, уменьшающий параметры персонажа на 99 %, если говорить понятным тебе языком.
Я сглотнул, и действительно, чего-то мой борзометр сегодня зашкаливает. Не хочется получить божественное проклятье.
— Я хотел сказать, не могли бы вы мне рассказать, как произошло вторжение в этот мир.
Торсунвальд продолжил более радушным голосом.
— На самом деле ты практически до всего дошёл своим умом, ошибки были лишь в незначительных деталях. Жаль, истинный смысл происходящего открылся мне слишком поздно. Иномирная сущность, завладевшая разумом молодого и талантливого волшебника, смогла скрыть природу своего происхождения даже от богов. Я до последнего боя был уверен, что причиной нашей вражды была конкуренция за умы разумных, зашедшая слишком далеко. К огромному сожалению, сущность, не принадлежащая этому миру, была скрыта от взора богов. Вероятное будущее было окутано пеленой тумана, тогда я думал, что это связано с непредсказуемостью действий своих конкурентов, и стремился их уничтожить, впрочем, как и они нас.
— Вы сказали молодой и талантливый маг, не некромант?
— Нет, обычный юноша, ну, не совсем обычный, для своего времени он был гением, чей эксперимент случайно открыл кратковременное окно в другое измерение, из которого в наш мир проник всего лишь один дух.
— Вы знаете, как его звали?
— Сейчас он называет себя Властелином, и совершенно не важно, кем он был раньше, это уже совершенно другое существо. Он исполнил свой план лишь частично, по задумке Властелина, боги должны были уничтожить сами себя. И больше никто не помешал бы армии его голодных сородичей высосать жизнь из планеты, что они уже проделывали не раз. Но мне удалось победить верховного бога враждебного пантеона и наложить непреодолимую для него сферу отрицания, — голос Торсунвальда замолчал.
— Но как вы это узнали? Вы же всё это время находитесь внутри сферы.
— Властелин не может мне навредить, сфера не допустит этого, но он смог переместить её в своё убежище. Сфера спокойно пропускает любые звуки. Он часто приходит и рассказывает, что сделает с моим миром, с населяющими его разумными. Его раса является энергетическими паразитами. Они перемещаются от одного мира к другому и порабощают, или уничтожают всё живое. Всё зависит от эволюционных особенностей расы-жертвы. Он подробно мне рассказал, как стравил все народы между собой, теша своё самолюбие и понимая, что я уже ничего не смогу сделать. Как спровоцировал атаку бога леса, покровительствующего эльфам, замаскировав гибель его верующих под атаку конкурирующего пантеона драконов. Мне ничего не оставалось, как слушать его рассказ и в бессильной злобе проклинать свою глупость и глупость своих собратьев. Вражда между пантеонами была всегда, но раньше мы использовали для интриг смертных и никогда не применяли свою силу друг против друга. Мой пантеон был самым большим, но сила отдельно взятого бога значительно уступала верховным покровителям других рас. Первой пала Зиала, ты видел, как это случилось: хитростью проникнув в её храм, рабы Властелина заманили её в аватар и уничтожили его. Вместе с ним моя жена лишилась большей части своей силы и не смогла ничего противопоставить последовавшей атаке на её божественную сущность. После смерти Зиалы мы стали слабее, и когда пришла пора финальной битвы, не справились.
— Я могу как-нибудь вам помочь? — спросил я, после того как прослушал откровения умирающего бога.
— Нет, никто не в силах мне помочь, с такими ранами не справилась бы и богиня жизни.
Торсунвальд замолчал, я буквально почувствовал, как воспоминания о любимой причиняют ему невероятную боль.