Грех прощения

— Ты не похож на мастера кунг-фу.

— Спасибо за поддержку. Мне приятно, что ты в меня веришь, — он сделал театральную паузу. — Но все намного проще: он хирург, ему руки нужно беречь. Он не может со мной драться.

На глазах Анны от смеха выступили слезы. С одной стороны, перед внутренним взором предстала картина, с другой — повеселило то, как Игорь просчитал ситуацию. Ведь правда, хирургу нужно беречь руки. Наконец она успокоилась и выдохнула.

— Сделай музыку погромче, — попросила она. Открыла дверь и вышла на улицу. Зажгла сигарету. Она смотрела на темную водную гладь. Ночное зеркало притягивало, манило, погружая в созерцание своей собственной глубины. «Что я здесь делаю? И для чего?»

Дверь хлопнула. Через секунду Анна ощутила на плечах куртку Игоря. Он нежно обнял сзади. После сегодняшней выходки в ресторане между ними исчез барьер. Прикосновения Игоря никогда ее не волновали, не заставляли сердце биться чаще, но она перестала их избегать.

— Но ты не волнуйся, я тебя открою, — прошептал он и сильнее прижал к себе.

Она развернулась. Игорь смотрел с высоты своего роста.

— Каким образом?

— Забота, уважение, секс. Тебе до меня не везло с мужчинами. Я же говорил тебе: я твой счастливый билетик, — прошептал он.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — недоверчиво улыбнулась она.

— Ты еще мало меня знаешь.

Его голос. Игорь не звучал так глухо, как Матвей, но в его тембре явно присутствовал бархат. Бархатный голос с медовыми глазами.

— Ты не задал третий вопрос.

Из динамиков звучало: «Край, где я захочу упасть лицом на снег. И пускай мне ветер в душу просится, отыщи меня: мне так хочется вырваться из плена одиночества». Игорь внимательно смотрел в глаза. Его руки оказались на ее талии. Анна чувствовала, что он волнуется. В его движениях не ощущалось непоколебимой уверенности Матвея. Игорь осторожно притянул ее к себе.

— Когда ты собираешься меня поцеловать? — глядя в глаза, мягко спросил он.

Она не знала, что ответить на этот вопрос. Понимала, что форма его вопроса — это манипуляция. Или защитная реакция. Если манипуляция — на фоне Матвея она казалась детской: смысл в том, что ответ значения не имеет. Если Анна ответит «нет», он сделает это сам. Если защитная реакция, то на самом деле он спрашивал: «Могу ли я тебя поцеловать?» Но его дрожь наводила на мысль, что скорее второе. Анна не знала ответа. Игорь медленно наклонялся к ней. Они стояли в свете фар на берегу пруда, их тени склонялись друг к другу на белом песке. И вдруг прожектор исчез. Впрочем, как и музыка.

Игорь громко выругался. Двинулся в сторону автомобиля. Анна, улыбаясь в темноте, шла за ним.

— Аккумулятор разрядился, — уверенно сказала она. — У меня такое было.

— Аккумулятору два года.

— Если фары заменили галогеном, то достаточно полчаса.