— Что мне делать с этой информацией? — прошептала она.
И в то же мгновение увидела, как пассажиры прыгают с яхт и устремляются к острову. Анна наблюдала за тем, как они приближались и выходили на берег. Через пятнадцать минут остров наполнился десятками людей.
— Я захватил тебе ласты! — размахивая снаряжением, прокричал Миша — близкий друг Анны.
— Спасибо! — крикнула она в ответ.
Когда кто-то показал путь, своим примером доказав, что он преодолим, пройти по нему намного легче. Ведь если это сделал кто-то, значит, сможешь и ты.
11 декабря
Анна зашла в квартиру. Буржуй издал приветственный возглас.
— Соскучился, кот?
Она включила свет. Занесла чемодан. Не снимая верхней одежды, взяла Буржуя на руки. Шумно втянула воздух. Дом. На столе в гостиной записка: «Добро пожаловать домой. Мы скучали». Анна улыбнулась: Туся. Впервые она прилетела в Киев и никто ее не встречал. Но забота подруги заставила забыть об этом с помощью пяти слов. На плите ждал неизменный зеленый борщ — нечто фундаментальное, традиция, дающая точку опоры. Она сняла шубу.
Необитаемый Тиран изменил Анну. Жизнь словно дала ей время для открытий. Участники семинара улетели на следующий день, предоставив ее самой себе. Три последних дня она доставала из своего бессознательного страхи, заново проживая опыт прошлого.
Она поняла, что страх одиночества заставлял ее быть в отношениях, которых она не хотела. И именно этот страх мешал ей расстаться с Игорем. Поняла, что страх «меня не любят» вынуждает стараться, чтобы заслужить любовь. Она прожила десятки страхов за эти три дня. Три дня, освободившие ее из плена выбора, который разрушал ее жизнь.
Анна записывала то, что узнала на острове. Потом читала тексты, и по лицу текли слезы. Они переходили в безудержный плач, после которого происходит обнуление. Катарсис. Наступает спокойствие и внутренняя тишина. Это состояние — сигнал того, что страх ушел.
Она многое поняла за эти три дня. Манипулятор приходит в твою жизнь, потому что он тебя выбрал. Но останется он или нет — это твоя ответственность. Манипуляция — экзамен под названием «Быть или казаться?», который устраивает нам Жизнь. Анна казалась девушкой без комплексов, но не была такой. За внешней самодостаточностью полно страхов. Ее страх быть отвергнутой цепью привязывал к Матвею. Оглядываясь назад, она не понимала, зачем давала ему шансы. Зачем желала сатисфакции? Зачем потратила на это три месяца жизни? И утешение «Хорошо, что не три года» не приносило облегчения. Когда ты знаешь своих демонов в лицо, прошлые решения кажутся тебе странными и глупыми.
Женщины часто думают, что любят мужчин, которые ими манипулируют. Можем ли мы любить человека, которого не знаем? Матвей был прав: она не знает его настоящего. Ей известны его приемчики и речевые конструкции, его заученные шутки и стихи, его любимые фильмы. Но любимые ли они? Анна по одному предложению способна безошибочно определить, манипулирует ли он. Но она не знает, какой он на самом деле. Скорее всего, за маской скрывается маленький «Я-ребенок» с комплексами Питера Пэна и неполноценности. В поступках Матвея прослеживалось желание оставаться ребенком и нежелание брать на себя ответственность и обязанности взрослого. Почему она в этом уверена? Сознательное применение манипуляции сигнализирует о глубинных комплексах. Анализируя прошлое, она могла по пальцам одной руки пересчитать, когда видела его без маски. И в те моменты его плечи опускались, он курил, вздыхал и не шутил. Нужен ли ей такой Матвей?
Когда-то он сказал: «Я задаюсь вопросом, нужен ли я тебе настоящий». Все манипуляторы прокляты своей маской. Они обречены на постоянный вопрос «Любит ли она меня настоящего?». Ответ — нет. Мы не способны любить того, кого не знаем, а значит, кому инстинктивно не доверяем.
Любовь всегда предполагает уважение, доверие и влечение. То, что жертвы испытывают к манипулятору, — адреналиновая псевдолюбовь. И срок ее короток — всего три года. Многие не могут вырваться из этих отношений, потому что думают, что это чувства, а на самом деле это зависимость. Адреналиновая ломка такая же, как ломка от наркотиков. Они тоже бывают легкими и тяжелыми, как и приемы манипуляции. Чем тяжелее приемы, тем тяжелее выход из зависимости. Нужно понять, что адреналиновая зависимость — вопрос физиологии, а не только психологии. Ломка — обязательный этап пути, единственная возможность выздороветь, а значит, освободиться.
Но остался еще один вопрос: способна ли ее трансформация повлиять на Матвея? Анна пока не могла ответить.
Взяла планшет. Она не заходила на страницу Матвея больше месяца. Не так много постов за это время. Несколько сообщений о работе. Снимок из аэропорта: он улетал в ноябре. Грустные фото со стихами Бродского: «И значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, и быть над землей рассветам». Высказывания писателей. Он похудел: агония коснулась не только ее. Скорее всего, рядом с ним есть «обезболивающее». Но оно не лечит. Она знала это по своему опыту. Может, Матвей все-таки изменит свой выбор?
21 декабря
Анна вышла из отеля, в котором проходил семинар. Сегодня она не спикер, сегодня — ученица. Захотелось сбросить груз негативных эмоций, накопившихся за последние пять месяцев. Она посетила двухдневный семинар по методу Хосе Сильвы. Десятки очищающих медитаций за два дня. По возвращении из Египта она чувствовала себя наркоманом, пережившим ломку и в агонии избавившимся от зависимости. В ее жизни наконец появилось место для позитивных эмоций. Теперь она вспомнила, кем была до встречи с Матвеем. Она возвращала себе по крупице, день за днем вспоминая ту Аню, торопящуюся на прием к врачу солнечным июльским утром.
ebooksa