Анна горько рассмеялась.
— Настолько жаль, что ты уехал с телкой в Одессу, — назвала она вещи своими именами. — А потом вернулся и признался в любви. А на следующий день после этого уехал вновь. Исчез на пять дней и вернулся с браслетом на руке, таким же, как у нее. Лучше бы ты сказал правду! Правда, по крайней мере, вызвала бы у меня уважение. — Он молчал. Ей вдруг стало жаль его. Он не получил то, что планировал, и из последних сил пытался отыграться. Его неумение проигрывать говорило о глубинных комплексах. — Матвей, может, тебе помощь нужна? У меня есть хорошие специалисты, которые помогут разобраться в себе, — осторожно сказала она.
Но Матвей не слышал — его голова была занята просчетом вариантов. Он налил себе еще виски и закурил.
— Ты все это придумала! — повторил он.
— В этой игре нет победителя, — расстроенно сказала она, а про себя подумала: «Слишком дорого заплатила я за эту победу». — Давай мы лучше выпьем виски и закончим вечер на позитивной ноте.
Он налил виски в стаканы. Злилась ли она на Матвея? Нет. Они начали говорить о каких-то обыденностях. Он рассказывал, что делал эти пять дней, как проводил время с семьей, показывал фотографии. Он казался действительно открытым. Анна даже подумала, что эта встреча закончится вот так. Но… Матвей взял Буржуя на руки и принялся зацеловывать его. Она с улыбкой наблюдала. Он остановился минут через пять.
— Ты, конечно, скажешь, что это опять манипуляция.
В этот момент она ясно поняла, что происходит. Он узнал о проекте Люси. Он понял, что потерял, и начал спасать ситуацию. Его открытость, Буржуй — все это техники.
— Мне больше нечего сказать тебе, Матвей. Выходить на открытое обсуждение ты не готов, я же все ответы для себя получила. И в последние пять дней, и особенно сейчас.
— Хочешь, я покажу тебе что-то интересное? — игриво спросил он.
Анна кивнула. Он достал мобильный и включил видеозапись. На видеоролике был запечатлен парад военных на Таймс-сквер в Нью-Йорке. Матвей танцевал рядом с военными. Зрелище завораживало, учитывая место и фон происходящего: в чужой стране на параде американских военных. Анна усмехнулась: «Кому-то устраивал «Крышеснос»».
— Ты не удивлена моим поведением? — изумился он.
— Нет. Я давно оценила многогранность твоей личности, — в ее глазах загорелся огонь: его желание выиграть игру начинало восхищать. «Лучше бы ты проявлял такое же упорство в работе».
Матвей разочаровано вздохнул, явно ожидая от нее иной реакции. «И что ты сделаешь дальше?»
Матвей курил, глядя вдаль.
— Почему у тебя в квартире все фиолетовое? Цвет одиночества.
Анна посмотрела на него удивленно:
— Фиолетовый — цвет духовности.
Он снова замолчал на несколько минут, а затем попросил:
— Дай мне планшет.