Последний живой

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да я не тебе! Охотники! Получай, дерьмо!

— Михей, докладывай, — я взял «айрон гриф» и побежал на второй этаж.

— Дела плохи. Палачей десятка три, и новые подтягиваются. Нам пизда.

— Ну-ка взбодрись! Сейчас мы с ними разберемся…

Оказавшись наверху, я подбежал к окну и осторожно выглянул наружу. Палачи, спрятавшись за укрытиями, обстреливали наше здание. На моих глазах они закончили устанавливать пулемет на капоте ржавого пикапа и открыли огонь из него — как раз по окнам второго этажа.

А ситуация и вправду дерьмовая. Охотников много, и они, в отличии от нас, могут заказать себе доставку патронов. Помнится, дроны не работают внутри помещений, так что и доставка сюда не придет.

Взрывчатка бы не помешала…

— Твою мать! — почти что провизжал Михей. — Броневик! Броневик!

— Дай картинку, — процедил я.

На появившемся в интерфейсе изображении я увидел бронеавтомобиль — почти такой же, как я уничтожил в лесу на втором этапе. Безвоздушные шины, пулемет на крыше, яркие ксеноновые фары. Только здесь, в городе, у него было больше преимуществ, чем в лесу.

— Тан, возьми плазму. Сначала прострели им движок, потом надо снять пассажира, потом водителя. Понял?

— Понял, — Тан взял в руки плазменную винтовку. — Три заряда осталось.

— Значит, мазать нельзя. Кто-нибудь, убейте сраного пулеметчика!

Никто из зеленых не смел высунуться, но грохот пулемета вдруг затих — осталась только трескотня более мелких стволов. Должно быть, желтые постарались. Молодцы.

Тан занял позицию у окна, прижимаясь щекой к прикладу. Бука смотрела на него, как на второе пришествие Христа. Надеюсь, бегун оправдает такое обожание с ее стороны.

Раз. Два. Три.

Я наблюдал за всем через камеру дрона. Тан сделал все, как было заказано — первый голубой снаряд пробил капот броневика, заставив его заглохнуть. Второй и третий врезались в лобовое стекло, оставив после себя оплавленные по краям дыры. Пулемет на крыше автомобиля так и не начал стрелять.

— Получилось!.. — успел воскликнуть Тан перед тем, как пуля охотника пробила ему висок.

Осколки шлема полетели в разные стороны, и Тан рухнул набок, как поваленное дерево. На лице застыло изумленное выражение — похоже, в последнюю секунду бегун успел удивиться собственной смерти.

Бука отчаянно замычала и упала на колени рядом с Таном, роняя оружие. Из глаз у нее брызнули слезы. Бегунья ревела без слов, как животное, и трясла за плечо мертвого друга, как будто он мог от этого ожить.