Последний живой

22
18
20
22
24
26
28
30

— Меня устраивает.

— Я тоже с тобой, — встал другой бегун, под номером семьдесят три.

Репликант, почему-то сразу решил я. Наверное, потому, что у парня была слишком гладкая кожа, никаких отметин на лице. У любого человека они есть — будь то шрамы, морщины или следы от юношеских прыщей. А у репликантов откуда? Ребята росли в стеклянных колбах, и «вылупились» сразу взрослыми.

— Нет, — сказал я. — Тебя не возьму.

— Почему?! — возмутился семьдесят третий.

— Не нравишься.

— Слушай, две девятки! — репликант решительно подошел ко мне. — Я намерен выжить, и с тобой мои шансы увеличиваются. О тебе уже все слышали. Все получили уведомление, что если сдадут тебя охотникам, то получат награду. Я тоже хочу мочить охотников, хочу повысить рейтинг и вырваться с этого сраного шоу.

— Хм. Испытание пройдешь?

— Испытание? — протянул бегун. — Какое?

— Всё, — скривился я. — Пошел на хер.

— В смысле?! — взорвался семьдесят третий. Сто первый коротко хохотнул.

— Ты сомневаешься. И комбинезончик слишком чистый у тебя — ни крови, ни грязи. Как ты получил жетон на стадионе? Схватил одним из первых, а потом все три минуты убегал?

Репликант залился краской. Может, он и искусственно выращенный, но эмоции у него настоящие. И сейчас парню стало стыдно от моих слов.

— Ты тоже не дрался, — сказал он.

— Я дрался, просто не в общей куче, как дурак. Я вырубил двоих, убил одного и сломал локоть бегуну-один. Так что повторяю: пошел на хер.

— Сам пошел, — огрызнулся семьдесят третий.

Громко и обиженно топая, он подошел к дивану и упал на него, игнорируя насмешливый взгляд сто первого.

— Ну что? — спросил я. — Больше никто не хочет в команду?

Бегуны прятали глаза, а сто тридцатый опять уселся на кресло и, походу, снова чуть не заснул. Пришлось опять швырнуть его на пол и пнуть разочек в пузо, чтобы взбодрить.

— Не спать! Осталось меньше пяти часов! Кто знает, где финиш? А?