— Меня устраивает.
— Я тоже с тобой, — встал другой бегун, под номером семьдесят три.
Репликант, почему-то сразу решил я. Наверное, потому, что у парня была слишком гладкая кожа, никаких отметин на лице. У любого человека они есть — будь то шрамы, морщины или следы от юношеских прыщей. А у репликантов откуда? Ребята росли в стеклянных колбах, и «вылупились» сразу взрослыми.
— Нет, — сказал я. — Тебя не возьму.
— Почему?! — возмутился семьдесят третий.
— Не нравишься.
— Слушай, две девятки! — репликант решительно подошел ко мне. — Я намерен выжить, и с тобой мои шансы увеличиваются. О тебе уже все слышали. Все получили уведомление, что если сдадут тебя охотникам, то получат награду. Я тоже хочу мочить охотников, хочу повысить рейтинг и вырваться с этого сраного шоу.
— Хм. Испытание пройдешь?
— Испытание? — протянул бегун. — Какое?
— Всё, — скривился я. — Пошел на хер.
— В смысле?! — взорвался семьдесят третий. Сто первый коротко хохотнул.
— Ты сомневаешься. И комбинезончик слишком чистый у тебя — ни крови, ни грязи. Как ты получил жетон на стадионе? Схватил одним из первых, а потом все три минуты убегал?
Репликант залился краской. Может, он и искусственно выращенный, но эмоции у него настоящие. И сейчас парню стало стыдно от моих слов.
— Ты тоже не дрался, — сказал он.
— Я дрался, просто не в общей куче, как дурак. Я вырубил двоих, убил одного и сломал локоть бегуну-один. Так что повторяю: пошел на хер.
— Сам пошел, — огрызнулся семьдесят третий.
Громко и обиженно топая, он подошел к дивану и упал на него, игнорируя насмешливый взгляд сто первого.
— Ну что? — спросил я. — Больше никто не хочет в команду?
Бегуны прятали глаза, а сто тридцатый опять уселся на кресло и, походу, снова чуть не заснул. Пришлось опять швырнуть его на пол и пнуть разочек в пузо, чтобы взбодрить.
— Не спать! Осталось меньше пяти часов! Кто знает, где финиш? А?