— Всего три часа? — с возмущением спросил Гормок. — Во имя Бездны, мне казалось, прошли уже сутки. Лучше окончательно умереть, чем провести всю жизнь в одном теле с этим болтуном!
— Это как раз вполне выполнимо, соседушка, — улыбнулся бывший демилич. — Твоя душа, в отличие от моей, привязана к костям этого тела. Если оно сгорит, растворится в кислоте, или ее сожрут и перемелют — ты умрешь. Окончательно. Впрочем, я могу найти для тебя еще несколько десятков продолжительных и весьма мучительных способов умереть.
— Пожалуйста, заткнись хоть ненадолго! — попросил Гормок.
— Хам! Очень надо мне с тобой разговаривать. Я, может, испытываю кризис перерождения и переживаю психологическую травму от нахождения в непривычном теле… — продолжил разглагольствовать череп, получивший новую оболочку. Зарычав, огр попробовал садануть ему по челюсти кулаком, но вторая рука поймала первую в полете, перехватив удар. Тогда Гормок пошел на крайние меры и с размаху стукнул лбом вторую голову. — Ау! Что за варварство?! Мы все можем решить цивилизованно!
— Хотел бы я на это посмотреть, — мрачно сказал я, еще не отойдя от произошедшего в подземелье. — Ладно, учитывая, что нам придется некоторое время общаться, хотелось бы знать твое имя. Не называть же тебя постоянно «эй, ты», «череп» и «жопа без ушей».
— Фу, как грубо. Разрешите без ложной скромности представиться — я Вэнса Морте Драго Грейхок Джек Тан, величайший из некромантов, божественный герой. Изобретатель, исследователь и третий владыка подземелья. Смотритель второго этажа Бездны и плана смерти, — гордо произнес лич, получивший другое тело.
— Тан, значит. Хорошо, так и буду тебя звать, — кивнул я.
— Эм. Нет. Лучше Вэнса, Векна или на крайний случай Морте, — попробовал возразить лич, но, увидев мою насмешку, сдался. — Пусть будет Тан. Не «череп», уже хорошо.
— Договорились. В таком случае еще один вопрос, при перечислении титулов ты сказал, что был третьим владыкой подземелья. Кем были предыдущие двое? Рисунки и символы на стенах, ты знаешь, кому они принадлежат и что значат?
— Нет, они уже были в момент моего появления и в прискорбном состоянии. Подземелье было заброшено, и я до последнего не понимал причины, по которой такое могущественное место потеряло хозяина. До тех пор пока сам с помощью сложнейшего ритуала не стал им, — сокрушенно покачал головой Тан. — Каково же было мое разочарование, когда я понял, что навеки привязан к сердцу подземелья! Мультивселенная потеряла в моем лице великого исследователя и искателя приключений!
Чего я только не пробовал! И переселяться в другие тела, и выкидывать свой труп с катапульты в мировой водопад, и делать дополнительные филактерии, забрасывая их в Бездну. Ничего не помогало. Редкие искатели приключений с каждым годом становились все враждебнее. Может, до них доходил слух о том, что некоторых я убиваю? Не так важно! В один момент мне пришлось защищаться, даже построить армию скелетов.
Обилие нежити часто привлекало другую нежить. Личи-пожиратели, три брата — тому явный пример. Но только благодаря общению с ними, я сумел не сойти с ума окончательно. Представляете, какая была бы трагедия, учитывая, что мой разум и душа — последнее, что у меня оставалось своего на протяжении веков?
Удивительно, но вскоре герои начали считать меня чем-то вроде местного босса. Не знаю, какой дурак сказал им, что у меня в сокровищнице лежит несколько артефактов, нашел бы того, кто меня сдал — прикончил бы с особенным удовольствием. Но в один совершенно не прекрасный момент мои же скелеты начали нападать на подземелье. Потом сквозь ослабевшую оборону протиснулась группа уже повидавших Бездну героев. Вместе они убили всех стражей и уничтожили сердце подземелья.
Конечно, я не настолько глуп, чтобы умирать при таких обстоятельствах. Совсем нет. Поэтому заранее нашел самое подходящее хранилище для своей души — камень маны, который всегда держал полным. Несколько раз я выбирался из него, путешествуя в чужих останках, но несколько сотен лет назад в пещерах поселились гримлоки. Занимать столь ужасные извращенные и изъеденные болезнью кости? Нет, увольте.
И какова же была моя радость, когда кто-то, а именно вы, активировал кристалл маны, высвободив меня из заточения! Я вам, конечно, очень сочувствую, врагу не пожелал бы оставаться привязанным тысячи лет к одному и тому же месту. Но какое счастье! Вы только представьте! Я свободен! И со мной рядом всегда будет верный слушатель!
— Можно я повешусь? — с надеждой спросил Гормок, такую болтовню выслушивающий уже на протяжении нескольких часов.
— Боюсь, тебя это уже не спасет, — хмыкнул я. — Теперь, чтобы умереть, тебе нужно сгореть целиком. Что я вполне могу обеспечить. А еще без проблем могу уничтожить филактерию, находящуюся в черепе второй головы.
— Даже не думайте! Я великий некромант! Ученик самой смерти! Если вы посмеете мне так угрожать, я прокляну вас страшным проклятьем, — начав от страха путаться в мыслях, сказал Тан. — Самым страшным! Самым проклинательным из проклятий. Вот.
— Отлично. Мы выяснили, что проблема решаема. Убить тебя при необходимости не только можно, но и довольно легко. А потому, Тан. Я прошу не болтать без умолку о своих приключениях и состоянии. Если тебе не задают вопрос. А если вопрос задан, отвечать по существу, говоря только то, что действительно важно. И не доставай Гормока.
— Нет у меня больше Мока. Остался только Гор, — тяжело вздохнул огр.