Долг по наследству

Мурашки пробежали под моим шикарным платьем. Я никогда не получала подобных сообщений. Никогда. И это было тоже не для меня. Я представила себе какую-то счастливую женщину, которая с нетерпением жаждет его вознаграждения. Я пыталась удалить сообщение — правда. Но после того как двадцать четыре года меня прятали от парней, я не смогла.

Мой ответ был определенно забавным:

Иголочка с ниточкой: Я боюсь, что ты говоришь о монахинях, которые ничего не понимают в сексуальных намеках и не-таких-уж-тонких предложениях. Терпение для меня — это плата после ожидания, когда приготовится в микроволновой печи шоколадный пудинг. Влажность для меня — это короткое наслаждение в душе, перед рабским трудом на моей работе. Если ты хотел сделать меня (неизвестную незнакомку, которая может оказаться твоей тещей или восьмидесятилетним стариком с артритом) влажной и терпеливой, возможно, ты мог бы подкупить меня сладеньким, горячей ванной, и свободным вечером после работы, когда я, возможно, повинуюсь и «заслужу» твой скрытый намек на удовольствие (Кстати... если ты еще не догадался, ты неправильно набрал номер).

И так началась ошибка, которую у меня не было времени остановить.

Я тихо застонала, не в состоянии перенести волну смущения, которая окатила меня. Я понятия не имела, откуда появилась эта легкомысленность. Я не была монахиней, но и далека от этого не была. Благодаря двум мужчинам, свидания в моей жизни — большая редкость.

Соблазнительная модель пошла по подиуму в моем любимом кремовом создании из кружева, с викторианским воротником и внешним турнюром. Я намеревалась возглавить тренд возвращения истории в моду.

— На тебе это смотрелось бы лучше, — хриплый голос Вона пробился сквозь красивую музыку.

Я покачала головой.

— Без шансов, — я опустила взгляд на свой маленький размер чашечек, и чрезмерно хрупкое тело, которое стало таким из-за моей одержимости бегом, и добавила: — Нужны женственные изгибы, чтобы показать такой корсет. Я — «скелет».

— Только потому, что ты слишком много тренируешься.

Только потому, что ты и отец мешаете мне заменить тренировку сексом. Я не верю в самоудовлетворение... бег — моя единственная надежда на облегчение.

Модель развернулась и подобрала шлейф, прежде чем исчезнуть с подиума. Я завидовала. Хорошо, когда у тебя есть сиськи и такие бедра.

Сильные пальцы Вона поймали меня за подбородок, заставляя отвести взгляд от восхитительной модели, и своими ярко-шоколадными глазами он уставился в мои неописуемо карие.

— Мы собираемся куда-нибудь выбраться сегодня. Прогуляемся по ночным клубам Милана, — приглушенный свет вокруг подиума заставил его кожу пылать естественным темным загаром. Такие же иссиня-черные волосы, как у него, достались и мне. Густые, идеально прямые, и такие гладкие, что люди говорили, что это было похоже, будто смотришь на отражение в черном зеркале.

Мое единственное достоинство.

О, а еще мое умение шить.

И флирт с незнакомцем на безжизненном устройстве.

Мой телефон зажужжал — напоминая, что в моем почтовом ящике есть кое-что прекрасное, чтобы прочесть. И это было бы восхитительно.

Проклятье. Желание посмотреть, что там, практически сломало мое самообладание. Зачем, черт побери, он слал мне сообщения? Мы ничего не знаем друг о друге. Общего между нами — только грязные фантазии. В моей памяти еще раз всплыли первые сообщения.

Кайт007: Дерьмо, ты монашка? Извините... как правильно обращаться к вам... Сестра? Я приношу извинения за ошибочно отправленное сообщение. Несмотря на ваше благочестивое совершенство и защиту, вы сделали правильный вывод. Это было, по факту, очень сексуально. Женщина в здравом уме никогда не будет придерживаться такой святости, как ваша.