Застрявшие между жизнью и смерти

– Да то, что мы убиваем строго по списку и не для того, чтобы наказать кого-то, а для равновесия жизни и смерти! – кричала Лиз.

Она ударила по рулю.

– Тогда в чём смысл нашего существования, если мы убиваем строго по списку! – говорила Уварова.

– Вот сейчас мы приедем и я объясню тебе, почему строго по списку, – сжимая в руках руль, ответила брюнетка.

В избежание проблем, сегодня было решено, что Элизабет и Ева направляются на выполнение списка…ребята посчитали, что англичанка намного лучше справится с Уваровой, чем кто-либо другой. А Неф и Маркус направились следить за Ткачёвым

Машина резко свернула в какой-то посёлок, они проехали несколько метров по ухабистой дороги, пока не выехали к церкви. Огден заглушила мотор и тяжело вздохнула, из церкви вышел мальчик…на вид ему было лет девятнадцать…он был весь бледным, держался за рукава куртки и даже издалека было видна что немного дрожал. Следом за ним вышел мужчина…по всей видимости это был служитель церкви, он положил руку на плечо мальчика, говоря ему что-то, после чего отпустил его и перекрестился.

– И зачем мы приехали? – она посмотрела на Лиз.

– Его зовут Глеб, – она кивнула в сторону крыльца, где стоял служитель. – двадцать три года назад он состоял в одной банде. В вашей стране их называли «крышей», в 90-ые это было особо распространено. Они занимались сбором долгов, угрозами, а также убийствами, – она сделала паузу. – Конкретно на его руках столько крови, ты и представить себе не можешь. Но…в какой-то момент…когда он сам оказался в шаге от смерти…что-то в нём изменилось, знаешь, пришло осознание того, что он сделал, – она замолчала. – На самом деле ужасен не тот, кто убивает, а тот, кто испытывает от этого радость и наслаждение и не испытывает ни капли сожаления, он же испытывал стыд, сожаление, вину…– девушка закусила губу. – Он перестал этим заниматься и вот…на награбленные скажем так деньги, он построил это место, это не обычная церковь…люди сюда приходят не на службу…они приходят за прощением…люди, которые что-то натворили…которые хотели покончить жизнь самоубийством…которые делали ужасные вещи…но они раскаиваются и хотят очистится от этого. Сейчас он спас больше жизней чем отобрал…он смог встать на путь истинный, когда был в шаге от того, чтобы оказаться в списке.

Ева молчала, прищуриваясь, она ещё раз взглянула на мужчину, который уже заходил внутрь. Закусила губу. Да….сейчас она выглядит максимально глупо…а ведь…многие из нас выглядят также…только в наименьших масштабах. Мы сначала принимаем во внимание один фактор, опираясь и работая по нему, а потом принимаем второй, и работаем опираясь них обоих. Да, возможно, это сейчас делает её глупым героем…но…это делает её настоящей…поставьте себя на её место…думаю…будь в нас столько максимализма…мы бы поступили примерно также…

Да мы так и поступаем, не всегда, но как правило. Допустим с людьми, когда мы узнаем о человеке что-то плохое, мы часто делаем поспешные выводы, не слушаем его, нам смешной кажется фраза «я сейчас всё объясню», но она значимая, ведь только спустя время мы действительно слушаем этого человека и многое встаёт на свои места, мы меняем свои выводы и принимаем другую позиция. Ведь, чтобы действительно что-то понять, нужно рассмотреть ситуацию с двух сторон, но это приходит только со временем, с опытом, которым наша героиня, пока что, похвастаться не могла.

– Я такая дура, – она закрыла глаза. – И моя глупость стоила кому-то жизни…

– Наши и человеческие глупости часто стоят кому-то жизни, одно дело когда ты это знаешь, как сейчас, другое…когда и понятия не имеешь об этом, – вздохнула Лиз.– Ты убила пятерых, кого не было в списке, а какая-нибудь старшеклассница с комплексом Бога довела до суицида десятерых.

– Я запуталась, – тихо сказала Ева. – Кто я? На какой я стороне? Добра? Зла? Делаю ли я хорошее или наоборот?

Огден усмехнулась, откидываясь на спинку кресла.

– Тысячи лет наш вид ищет ответ на этот вопрос, но тщетно. Мы можем только предполагать, – на лице брюнетки появилась истеричная улыбка.

– И что предполагаешь ты? – зеленоглазая устремила взгляд на Элизабет

– Нет того, кто с искренней точностью скажет тебе, хороший он или плохой. Добро и зло одни из самых относительных понятий, – ответила она.

Все мы и каждый из нас…никто не является хороший или плохим, положительным или отрицательным, плюсом или минусом. Мы совершаем и хорошие и плохие поступки, всё зависит от того кто рассказывает историю и от её исхода…ведь…одним мы помогаем, а другим, возможно, этим же самым действием вредим. Получается…какие мы? Хорошие или плохие? Когда совершаем один поступок, но для каждого он значит разное. Это та относительность о которой идёт речь, которая делает нас…живыми…ведь мы мыслим…делаем выводы…принимаем решения…и это делает нас реальными…не плоскими существами которые, словно машины, способны мыслить только в одном направлении, а теми, кто может выбрать серый вместо чёрного и белого.

Совершают ли Дхармы правильные поступки? С точки зрения вселенского масштаба может быть и да, они хранят равновесие вселенной, чтобы те, кому суждено умереть покидали, а те кому суждено явится появлялись, они избавляют мир от лишних смертей от рук себе подобных. А если посмотреть с точки зрения человеческой? Какие-то существа убивают за наши деяния, они судят нас, выбирают, кто должен жить, а кто должен умереть, вершат некий самосуд…разве это правильно? Одна ситуация…две точки зрения и какая из них верная вопрос скорее риторический, потому что это зависит от того, кому его задают и не факт, что ответ может быть однозначным в одну или другую сторону

– У меня здесь жертва, – сказала Ева. – В нескольких домах отсюда.