Душа вдребезги и как собирать осколки одному только Богу известно.
А Мира испытала это на себе. Сначала я прижал к земле, затем вся опора ушла и с отцом.
Я под впечатлением не сводил глаз с её тоненьких непослушных пальчиков. Она боролась с собой и застыла, не в силах повернуть ключ.
— Скажи мне первое, что сейчас вспоминается из детства? Что-то связанное с твоим папой. — обняв её со спины, нежно погладил живот.
— Что-то определённое? — вздрогнула она, не понимая моего вопроса.
— Любое. — положив подбородок ей на плечо, поцеловал краешек уха. — Первое, что приходит на ум. Что-то яркое, незабываемое для тебя.
Девушка ненадолго замолчала и ушла в себя, выуживая что-то очень личное.
Я с придыханием смотрел, как на её бледном лице проявляется румянец, а на губах расцветает лёгкая улыбка.
— Санки. — вдруг робко прошептала она.
— Санки? — повторил я, кидая взгляд на подъездное окошко, за которым во всей красе было лето.
— Знаю, глупо… — рвано выдохнула моя веснушка. — Но мне вспомнилось, как папа принёс домой санки.
— Ты была рада? — потихонечку раскрывал то её беззаботное настроение.
— Безумно! — в голосе промелькнула детская заливистость. — Тогда был сильнейший снегопад и около нашего дома был пустырь, ещё до того, как на нём построили новые дома. — втянулась в повествование Мира.
Я боялся дышать, лишь бы не спугнуть её, лишь бы не сломить этот хрупкий мост в детство.
— Вы пошли кататься? — направлял её дальше.
— О да! — с улыбкой воскликнула она. — Но не обычным способом!
— Ты катала его, а не он тебя? — предположил я и вся лестничная площадка наполнилась звонким переливчатым смехом.
— Я пыталась, но план провалился!
— А как тогда? — попутно прижался губами к её пульсирующей венке на шее, что от эмоций усилила темп.
— В то время папина коллега, тётя Маша, вынуждено уехала в деревню ухаживать за своей мамой, и нам пришлось взять на передержку её пса — Барона.