— Подписала. Давай делу ход. — выдохнула решительно. — Когда уже решиться вопрос с опекой? Когда пойдем в суд?
Игорь смерил меня тяжелым взглядом и даже кофе отставил;
— А что ты будешь делать после суда? Куда уедешь? Чем займешься? Здесь ведь не останешься? — спросил, все-таки с надеждой в голосе.
— Конечно же, не останусь. Не изволь сомневаться даже, — очень старалась, но не смогла сдержать язвительность в тоне.
Игорь откинулся в кресле, обхватив руками голову;
— Неужели, сейчас, рядом со мной, тебе дышится так же тяжело, как и рядом с Вадимом?
Тяжко выдохнув, закатила глаза. Еще одни разборки по душам?! Конечно! Именно то, что мне сейчас, блин и нужно!
— Даже то, что ты теперь знаешь, что я мучился все это время и раскаиваюсь, не помогает твоей обиде отступить?
— Даже если обида и отступила, это не значит, что у нас с тобой снова, что-то может быть, Игорь. — принялась объяснять очевидное. — Мы друг для друга, пройденный этап. И лучше нам держаться подальше друг от друга. Так обоим будет спокойнее и комфортнее.
— Боишься сорваться на секс по старой памяти? — усмехнулся засранец.
— Нет, не боюсь, — усмехнулась в ответ. — Я за другими не доедаю. Принципиально. Учти.
— Не хочешь меня видеть, потому что ревнуешь, к тому, что я принадлежал другой?
— Что ж! По душам, так по душам! — я уселась в кресло напротив бывшего, и скрестила руки на груди. — Выбрал бы ты какую-то левую Люсю, которую я знать не знаю, этого чувства бы и в помине не было! Но ты же выбрал именно Вику! Вику! И сделал ты это именно мне назло! Так чего ж теперь удивляешься?
— Но я и в этом сотни раз уже покаялся, Арин! Это моя вторая главная ошибка в жизни!
— По сути, для нас не важно уже она, не она…. Дважды в одну реку никогда не войдешь.
— А нам в ту же и не надо! Мы с тобой все заново построим. С чистого листа. Пожалуйста, Арин! Дай нам шанс. И не говори, что больше ко мне ничего не чувствуешь! Не говори! Потому что солжешь! Я же вижу!
— Не то ты видишь, Игорь! Не то! Увидь, наконец, что я вам не переходящий вымпел! Я свободы хочу! Независимости и самостоятельности! Сама хочу отвечать за свою жизнь и за жизнь своей дочери! И никому и ничем не быть обязанной.
— Похвально, Арин! Очень! Я тебя понимаю и уважаю за это. Но я отец Нади! И хочу принимать участие в ее жизни! Более того! Я хочу стать ее отцом и официально! По документам! Мы не просто восстановим тебя в родительских правах! Мы лишим родительских прав Вадима!
— Хорошая мысль! Очень хорошая! Тогда он не сможет подойти к ней без моего разрешения, но на каком основание мы это сделаем? Как и он, просто заплатим кому нужно?
— На войне, как на войне, Арин. Главное, чтобы вы были в безопасности. А потом сделаем новые документы, где все будет правильно. Только не лишай меня общения с дочерью, прошу!